-Я своим сорванцам,- усмехнулся профессор проводников, отвечая на восклицание об опасности процесса,- позволяю перемещаться только по магическим маячкам, мною оставленным в бедных на магию мирах. Так оно безопасней как-то. А то, за потерю магов с таким редким даром император с меня спросит по всей строгости. А оно мне надо?
И об этом тоже нужно помнить. Нельзя мне даром пользоваться нигде, кроме интерната. Иначе враз вычислят. И сравнив мой слепок ауры, оставленный в месте перехода, с имеющимися на каждого мага, заметят неучтённого умельца.
- Спасибо, учитель, что нашёл способ прочистить мне мозги. –думал я, впитывая услышанное.- Я буду очень осторожен.
Я собирался всегда помнить об осторожности, считал себя очень умным и хитрым. Но благим намерениям срок до пересечения с жизненными обстоятельствами. А у моей Судьбы имелись на меня свои планы.
Я и сам не заметил, как против всех своих правил, сблизился с любимой ученицей Майлина Ользи, дерзкой непоседой и хохотушкой, которой никакие строгости и трудности не могли надолго испортить настроение и усмирить неуемную жажду жизни. Девочке уже тогда было тесно в узких рамках предписанной магам покорности. И сообразительной Ользи оказалась не в меру. Что-то она просекла в наших с Майлином непростых взаимоотношениях. И выводы сделала. Решила, глупая, что сможет, как мой учитель, балансировать на грани, «ничего не знаю» и «что прямо не запрещено, то разрешено». Вот только не надолго её везения хватило.
Девчонка обладала редким даром, умела строить порталы перехода. Самый быстрый способ передвижения по просторам империи. После окончания интерната её, предсказуемо, отправили во дворец. Дурочка так этому радовалась.
А потом, игра по своим собственным правилам довела её до беды. Ользи не смогла равнодушно поставлять живой товар для оргий императорских сановников. Пользуясь тем, что прямого приказа императора на то не было, а потому откат не страшен, пожалела знакомую девчушку со своей деревни, которой сельчане расплатились в неурожайный год с императорским сборщиком налогов. Ользи ей денег дала и порталом в глухую глухомань закинула. Место не выбирала, лишь бы от столицы подальше. Потому, потом, и объяснить не смогла, где беглянку искать. Девушку-то спасла, а сама безнаказанной не осталась.
Императорский маг на собственное мнение и противоречащие приказам поступки права не имеет. В назидание прочим, запороли бы насмерть мою дерзкую подружку. Но она мне была, как сестрёнка. И когда Майлин, словно вскользь, о предстоящей казни рассказал, глядя на меня, при этом, очень внимательно, я понял, чего ждёт от меня учитель, симпатия которого к Ользи тайной для меня никогда не была.
Мы с учителем так друг другу ничего и не сказали, но он знал, что я не позволю Ользи умереть.
Хозяин велел мне сопровождать его во дворец, куда, ради показательно-воспитательного момента, собрали, как можно больше свободных от неотложных дел магов, доставив порталами в столицу.
В гостинице, где нам предстояло провести ночь, я, разбирая вещи наставника, нашел колечко для отвода глаз и маячок. Пробраться ночью во дворец мне не составило труда. Найти осуждённую было тоже не сложно, после того, как Майлин, сидя за поздним ужином в компании магов-наставников нашего интерната, рассказал им о привычке государя держать приговорённого к казни мага в его же покоях, если таковые у осуждённого во дворце имелись.
- Это, чтобы полнее прочувствовал, чего через несколько часов лишится, чем расплатится за непокорность, - пояснил Май недоумевающим коллегам, которым, в отличие от наставника Онура, бывать во дворце не доводилось.
- Всё левое крыло дворца отдано придворным магам,- откровенничал Майлин.- И живут они там, скажу я вам, в такой роскоши, что нам, простым учителям-наставникам, и не снилось.
Его слушали, вздыхали о недосягаемом сытом месте под солнцем, пили вино и недоумевали, как можно было столь глупо и дерзко пренебречь милостью императора, о которой присутствующие могут только лишь мечтать.
Разошлись маги по снятым на ночь комнатам около полуночи. Майлин сразу же завалился спать, велев до утра его не тревожить. А я, надев, послушно скользнувший мне на палец перстенёк, поспешил во дворец. Прошёл через чёрный ход для прислуги, для которой и ночью находится работа. Отвод глаз позволил мне остаться незамеченным. А болтливость слуг, у которых предстоящая завтра казнь была на языке, подсказала в каком направлении мне дальше двигаться.