- Император насторожился?
- Зачем? Обрадовался. Теперь же он мог, при желании, прочесть любого из своих подданных.
- Глой Стани настолько силён?
- Слава Богам, нет. Он скорее склонен к внушению, чем к считыванию чужих мыслей, разве что, очень громких. Может Глой и поднаторел в том за долгие годы. Но не думаю, что его способности многим больше моих.
- Ясно. Но теперь напрашивается следующий вопрос. Зачем магу Стани потребовалось пестовать и развивать у императора манию величия?
- А может он таким и был? А Глой подыграл, и только?
- То, что почва была благодатная, я понимаю. Но сам посуди, разве смог бы император без посторонней помощи довольно близко подобраться к решению проблемы скорой передачи власти?
- А он нашёл решение?!
-Угу, ещё дополнительных сорок лет на престоле. Всё хлеб, когда сроки поджимают. И всего-то для этого и нужно, что заполучить нашего Диттера и избавиться от Лотты.
- Так вот почему скрывается принцесса!
- Она поняла, что обречена умереть, едва её ребёнок появится на свет. Оставшись сиротой, Диттер попадает под опеку деда, и новые сорок лет у императора «в кармане». Прецедент был. Сработало.
-Я ни о чём подобном не слышал.
-Думаю, император тоже. Все сведения об этом были тщательно засекречены, поскольку правящая династия в тот раз дорого заплатила за свое самоуправство.
- Кому заплатила?- взгляд Натина был растерянно-ошарашенным.
- Богам. Они отобрали у властолюбцев магию. Это с тех пор маги у императоров не рождаются.
- Тогда понятно, что о том случае никому не известно.
-Майлин узнал, когда ему пришлось биться над поставленной императором задачей. Май промолчал. Расплатился за то болью, еле выжил. Но императору ничего не рассказал.
- Почему?
- Не посчитал себя вправе идти против воли Богов?- предположил я.- Или решил, что императору хватит и отпущенного ему срока? Его дополнительного властвования империя может и не выдержать. Маги стали деградировать. Не заметил?
Натин Санари косо на меня взглянул. Задумался.
- Что-то такое Майлин пытался мне втолковать,- сказал, нахмурившись.- Но я не особо вникал. Какое мне до того дело?
-Как скажешь,- не стал я с ним спорить.- Но ты готов согласиться, что если тщательно скрытая информация достигла таки императорских ушей, то был тот, кто её раскопал и ему донёс?
-Думаешь Глой?
- А есть другие кандидатуры?
- Не думаю. Проявлять инициативу у магов не принято. А прямого указания рыться в архивах император не давал.
- Глой в нём нуждался?
- Нет, он, как и Майлин, склонен к принятию самостоятельных решений.
- Значит Глой Стани,- подвёл я итог нашим размышлениям.- И зачем ему это? А затем, что потерять власть не хочется. Он к ней привык. Искусное манипулирование императором - его наркотик. Ведь исподтишка именно Глой Стани правит империей. Поди знай, кто придёт на смену нынешнему владыке. Будь у императора сын, или попади в его руки внук, мальчика можно воспитать в почтении и развить в нём уверенность в незаменимости мага Стани. А муж Лоттарии слишком тёмная лошадка. Лучше не рисковать, а постараться удержать то, что имеешь.
- И что теперь?
Ответить я не успел, в двух шагах от нас ткань миров дрогнула и поплыла, разрываемая умелыми руками.
Часть 4 Будни большого дома (11.06)
Натин Санари.
По тому, как напрягся Ремтон, став мгновенно собранным и внимательным, я понял, что случилось нечто очень скверное.
-Нат, дети!- крикнул Ремтон, не глядя в мою сторону.
А через минуту в воздухе стало проявляться сверкающее марево перехода.
- Я вернусь,- крикнул я, открывая портал.
Бросив коляску у ног Катерины, я прыгнул обратно.
На этот раз по наши души прибыли трое имперских магов. Двойку усилили ещё одним боевиком.
Чтобы справиться с целителем и проводником, такой вот тройки было более чем достаточно. О том, что я жив и примкнул к мятежникам, а Ремтон способен за себя постоять, похоже, никто и мысли не допускал. А напрасно. Опасно недооценивать противника, ваше императорское величество, подумал я, спешно ориентируясь на местности.
На промозглой земле, не подавая признаков жизни, лежала женщина. Проводник Лайди Хард. Когда-то я был с нею достаточно близко знаком.
Второй маг, не известный мне молоденький боевик, скорчившись под деревом, безуспешно пытался продышаться. Ремтон не стал его убивать. А, может, не успел. Потому, что сам был плотно запеленат моим любимым заклинанием в обездвиживающий кокон.