- Волнуешься?
- Уже нет. Но Рема в этот раз немножко потрепали. Натин спас ситуацию и освободил Ремтона.
- Тяжело им пришлось?
- Нат не признаётся. Они же крутые!
- Крутые?- удивилась я.
Может это мой переводчик дал сбой?
Катерина рассмеялась.
-Сленг,- объяснила она.- Натин Санари лучший боевой маг империи.
-Да. Но двоё против одного.
- Ремтон тоже не младенец. Двоих он уложил. Третий спеленал его. Но Натин подоспел вовремя.
- А дети? Мальчики были с Ремтоном, когда…- от осознания грозившей малышам опасности, мой голос дрогнул, горло сковало спазмом, слезы подступили к глазам.
- Лотта, ну, всё же обошлось,- бросилась успокаивать меня Катерина.- Вот же они, наши сыночки, наши бесценные сокровища. Не надо, не плачь. А то Диттер тебя сейчас поддержит.
Я посмотрела на готового разревется сына, схватила его на руки, прижимая к себе.
- Всё хорошо, солнышко моё. Мама больше не плачет,- улыбаясь, сквозь не высохшие слёзы, я принялась целовать маленькие ручки и пухлые щёчки.
Дитт засопел. Нервозность моих поцелуев, видимо, смущала ребёнка. И тогда я прибегла к самому верному способу успокоить своего маленького мужчину, предложила ему грудь.
От такого предложения малыш не отказался. Обхватив сосок, он сперва старательно насыщался, а потом просто лежал, не желая с ним расставаться.
- Все мужчины одинаковые,- хмыкнула наблюдающая за нами Катерина.- Самый верный способ отвлечь их от дурных мыслей и успокоить. Работает и с младенцами, и со взрослыми индивидуумами.
Устроившись в кресле, Катерина кормила своего Рому. Она улыбалась счастливо и расслабленно. И я почувствовала, как мне передаются её уверенность и спокойствие. А может ещё и сыночек постарался? Ему не нравится, когда мама нервничает. Я поцеловала крошечную ладошку, потёрлась об неё носом. Как же хорошо! Счастье моё, не представляю даже, что бы я без тебя делала?
Майлин.
Ночное дежурство оказалось на редкость спокойным. Заварив себе травяной чай, я маленькими глотками пил тёплое питьё с мёдом и размышлял о том, на что собираюсь решиться.
Ещё только появившись в этом гостеприимном мире, я уже задумывался о необходимости вернуться в империю. И понимал, что мне страшно. Я не винил себя за этот страх. Просто решил, что сделаю всё возможное и не возможное, но освобожусь от магической клятвы. Никогда больше у императора не будет на до мной власти. В империю я вернусь свободным человеком, а не безвольной марионеткой в чужих руках.
Вот только, чем больше я бился над поставленной задачей, тем очевидней становилось, что существует только один способ, несущий в себе шанс.
Слова клятвы давно врезались мне в память. И, раз за разом повторяя их, я однажды понял, что должен сделать. Маг клянётся своей жизнью. А значит, чтобы клятва потеряла свою силу, нужно умереть.
Эта мысль прочно засела мне в голову. И я попросил Ремтона, при встрече с ищейками, погрузить проводника в стазис не позднее, чем через шесть минут после его смерти.
У местной медицины существует понятие «клиническая смерть», хранящее в себе возможность вернуться, шагнув ненадолго за грань.
Завтра я попытаюсь вернуть из-за грани проводника Лайди Хард. И если моя догадка окажется верной, следующим буду я сам. Ремтону моя идея не по душе, но он меня понимает и смирился с моим решением. Он мне поможет. Мальчик не только проводник, но и целитель. Пусть эта часть дара в нём и не достаточно развита. Но времени у нас достаточно. Вместе мы обязательно справимся.
Из того, что рассказали мне Ремтон и Натин, вырисовывалась довольно скверная картина.
Я знал императора, как человека не далёкого, поступки которого было легко просчитать и предугадать. От его окружения неприятностей не ждал. Маги, в силу полного и безоговорочного подчинения, давно утратили любую инициативность. Зачем напрягаться? Стоит ли действовать на свой страх и риск, чтобы нарваться на недовольство своего господина? Достаточно чётко выполнять данные тебе поручения, а не соваться к императору со своими советами.
Именно на это я и рассчитывал, надеясь, что нет в империи светлой головы, способной связать Скитальца со мной. Хотя и допускал возможность разоблачения. От случайностей никто не застрахован.
Даже, когда моя причастность к созданию свободного обученного мага стала очевидна, я не задумался о том, как это стало возможно. Дело несчастного для меня случая, решил я. Ведь почти пять лет на то понадобилось!