– Должно быть, с ней в свое время произошла какая-то трагедия, – продолжила Эрика, поднеся к самому носу собеседника тщательно наманикюренный пальчик. – И виной тому был мужчина, молодой и красивый, если быть точным. Я так думаю. Прими это к сведению и не наделай непоправимых ошибок. Мое дело – предупредить, дальше думай сам.
– Спасибо, я учту, – задумчиво ответил Сэм, рассеянно отправляя в рот оставшуюся половинку сандвича.
Взгляд молодого человека блуждал где-то в районе заросшего камышом берега.
– Что там, призраки? – полюбопытствовала Эрика.
– Нет, просто они возвращаются. Наверное, у Питера пленка закончилась. Странно, что он не попытался делать снимки в глубокой темноте…
– С него станется!
– Нет, в глубокой темноте мы поплывем домой и непременно заблудимся. Нас унесет в открытое море, где пожрут всякие там левиафаны, моби дики и гигантские морские креветки-мутанты, – тут же обнадежила честную компанию Рози, приблизившись к месту пикника.
Эрика отметила, что она уже переоделась в излюбленные джинсы и футболку, а чудесные платья убрала в чехлы и несла их, небрежно перекинув через локоть.
Следом тащился Питер с вечным фотоаппаратом. Вид у него был тот еще: как будто бы достойный мастер художественных снимков не занимался любимой работой а, скажем, весь день вскапывал каменистую землю острова тупой деревянной лопатой.
Впрочем, Эрика по опыту знала, что ее возлюбленный всегда так выглядит после удачно проведенной фотосессии. Сейчас он набросится на еду, сметет пару кило органики и будет как новенький.
Так и вышло.
– Ага, без нас отъедаетесь! – Питер с большой аккуратностью пристроил футляр с фотоаппаратом на ветку ближайшего дерева и уселся рядом с Эрикой. – Все смолотили! Ничего не оставили! Мы умираем с голоду…
– Как прошли съемки?
– Умм… заметшательно… – Голос жениха Эрики звучал несколько невнятно, но чрезвычайно оптимистично. – Рози великолепная модель, уникальная. Схватывает все на лету. Когда напечатаю снимки, посмотришь. Тебе должно понравиться, дорогая. Думаю, что парочку можно даже послать в Сэмов американский журнал.
– Ну, ты тоже ничего, – заметила Рози. – Даже не заорал на меня ни разу.
– Кричать на моделей – непрофессионально! – возмутился Питер, накладывая на хлеб ветчину, сыр и зелень толстыми слоями.
– Непрофессионально, зато удобно. Помнишь, Эрика, какой у вас в Доме моды был раньше фотограф? Ну, тот самый, который на съемках начинал вопить, еще даже не сняв крышку с объектива?
– И тот самый, которому ты разбила нос? – невинно осведомилась Эрика. – Как же, разве забудешь такое! Особенно хорошо я помню размер неустойки, которую пришлось заплатить мерзавцу, чтобы он не подал на тебя в суд.
– За удовольствие и заплатить не жалко. – Красавица пожала изящными плечиками, небрежно прикрытыми линялой поношенной футболкой. – И потом, я же предлагала тебе не тратить свои деньги. Сама бы справилась.
– За удовольствие, как ты совершенно верно заметила, заплатить не жалко, – усмехнулась Эрика, подливая в свой бокал белого вина. – Зато недоумок моментально уволился. А то я понятия не имела, как от него избавиться, контракт же подписали. Истрепал нервы девочкам, добиваясь от них какого-то особенного «блеска в глазах», вечно шумел, как больной слон, а толку?
– Точно. Жуткий был тупица. Питер, а ты что думаешь насчет блеска в глазах?
– Ну, я вообще-то все больше по части ежей, – не растерялся он. – Манекенщицы и наряды – это не совсем мой профиль. Хотя я старался.
– Но на ежей ты никогда не кричишь?
– Никогда.
– Это просто замечательно, – искренне заключила Рози и подняла свой бокал. – Твое здоровье!
– Взаимно!
Теплые летние сумерки постепенно перешли в чудесный вечер. Маленькая компания, приняв мудрое решение никуда не торопиться, вольготно расположилась за импровизированным столом, весело болтая и смеясь. Когда наступила совершенная темнота, зажгли маленькие греющие свечи, во множестве захваченные предусмотрительной Эрикой.
Трепетали на скатерти теплые желтые огоньки. Мерцали над головами далекие звезды, лучиками пронзая черный бархат небес. Неугомонно орали лягушки. Несильный ветер шумел в невидимой ночью листве деревьев…
Эрика устроилась чуть поодаль от остальных и тихо сидела на бревнышке, обняв руками колени. Неверные отблески свечей выхватывали из темноты оживленные лица ее приятелей, чьи-то руки, тянущиеся к угощению, заставляли таинственно светиться прозрачные бокалы, создавая самую что ни на есть романтическую обстановку.
Бывают в жизни моменты счастья, которые нельзя купить ни за какие деньги, думала молодая женщина. Моменты, когда словно повисаешь в безмолвном пространстве, лишенном времени, забот и тревог.
Тишина. О, как не хватает ее в повседневной беготне! Однако сейчас они болтают и громко смеются, позванивает стекло, шуршит листва, что-то шепчут набегающие на берег волны. Отчего же тогда я чувствую только тишину? Тишину и бесконечное счастье… Как я люблю всех их, полных жизни, творческих планов и молодого задора. Надеюсь, что мы долго останемся такими…
– Уж не собираемся ли мы заночевать прямо здесь? – прервала ее романтичные размышления Рози, наглядно демонстрируя, как грубо реальность вторгается в мир грез. – Не знаю, как у вас, а у меня от сидения на сыром бревне задница насквозь промерзла.
4
Несколько дней спустя Рози Макдауэлл сидела в своей крохотной квартирке в одном из старых районов Дублина и с интересом рассматривала получившиеся фотографии.
Спасаясь от жаркого летнего солнца, она раскрыла настежь все окна и то и дело щедро обрызгивала занавески водой из пульверизатора. В пятиэтажном доме, гордо насчитывающем лет семьдесят истории, не были установлены даже кондиционеры, не говоря уж о климатических установках.
Впрочем, Рози обычно рассматривала сей прискорбный факт как преимущество: от сухого и стерильного кондиционированного воздуха у нее моментально начинался бронхит. Если бы только зимой не приходилось отапливать комнатушку при помощи крошечного камина! Так уж получилось, что батареи оставались еле теплыми, до тех пор пока температура в помещениях не опускалась до уровня Ледовитого океана – владелец дома вечно на всем экономил.
Жара меж тем заставляла синоптиков только обескураженно разводить руками. Такая погода была совершенно несвойственна умеренному и мягкому морскому климату изумрудного острова. Несчастные ирландцы исправно потели, поглощали цистернами ледяное пиво, прятались в кондиционированной прохладе пабов и квартир или же, не выдержав испытания жарой, толпами отъезжали на побережье, благо этого добра у острова хоть отбавляй. Практически со всех сторон один сплошной берег.
К своему великому сожалению, Рози никак не могла последовать всеобщему примеру и прозябала – точнее, бесцельно поджаривалась – в четырех стенах. Эрика готовилась к осенним показам, а это означало, что надо снимать осенние коллекции уже сейчас, да еще и подумывать о зимних.
Сколько Рози себя помнила, она вечно одевалась не по сезону. То среди промозглой зимы фотографировалась в оранжерее с гидропонными растениями, вырядившись в легкомысленный цветастый сарафанчик. То бродила по вонючему искусственному снегу в красивой горностаевой шубке, изнывая под лучами летнего солнца. Работа не из легких, что и говорить!
Вот и теперь бедняжка томилась в душном городе, терпеливо ожидая завтрашнего дня, когда решили возобновить съемки. В данный момент она сидела на трехногом табурете в кухоньке, небрежно положив на соседний бесконечно длинные ноги. В завязанной на животе клетчатой рубашке и в простеньких хлопковых трусиках – единственная дань приличиям, которую приходилось платить, несмотря на изнуряющую жару. Однако надевать что-то еще казалось просто безумием.
Рози вздохнула и обрызгала лицо минеральной водой из маленького пульверизатора, который всегда таскала с собой в сумочке. Того и гляди нежная бледная кожа начнет шелушиться и клочками слезать с носа и щек. Как и все белокожие люди, она обладала способностью моментально обгорать даже в подвалах замка Иф.