- На данный момент это может быть неудачно, - согласился другой мужчина, лениво размышляя, какую "стрелу" барон мог послать в сторону Теллиана. - Но какими бы опасными ни были маги, вряд ли они действительно что-то изменят, не так ли? - Барон нахмурился и пожал плечами. - Я не хочу показаться паникером, но на данный момент у барона Теллиана в гостях не один, а два защитника Томанака, - отметил он. - Я одобряю все меры предосторожности, которые вы приняли против магов, милорд, и я рад, что смог хоть немного помочь с ними. Но, учитывая мой выбор между двумя защитниками Хранителя Равновесия и каждым магом в мире, я бы, вероятно, выбрал магов.
- В чем-то вы правы, - признал барон. - Но, конечно, это предполагает, что они двое действительно являются избранниками Томанака. - Он обнажил крепкие, ровные, белые зубы в том, что никто никогда бы не назвал улыбкой. - Учитывая, что мы говорим о градани и любовнице градани, которая не только женщина, но и публично признает, что родилась крестьянкой, я искренне сомневаюсь, что это так.
Выражение лица его посетителя даже не дрогнуло, но маленькому человеку было нелегко сдержаться. Барон был могущественным, хитрым человеком, который не был чрезмерно обременен угрызениями совести. По-своему, он, несомненно, был одним из самых умных людей, с которыми когда-либо сталкивался маленький человек. Но он также был сотойи и фанатиком. Защищенный собственным железным предубеждением, он искренне не верил, что Базел Бахнаксон или дама Керита могут быть теми, за кого себя выдают.
- Я могу понять, почему вы можете сомневаться в их законности, - солгал он через мгновение, - но это не значит, что они не опасны. Если правда хотя бы половина того, что говорят об этом Базеле, у него есть неприятная привычка выживать при довольно... экстремальных угрозах. И что бы мы ни думали о них, значительное число людей, особенно в Балтаре и, к сожалению, в Сотофэйласе, признают, что они действительно защитники. Я мог бы отметить, что даже Венсит из Рума поручился за них. Так что, независимо от того, есть они или нет, им будет позволено действовать так, как если бы они были.
- Значит, Венсит из Рума ручается за них, не так ли? Ну, как чудесно! - Барон издал звук отвращения и выглядел так, словно хотел плюнуть. - Венсит может произвести впечатление на многих людей, но я не один из них, - сказал он.
На этот раз маленький человечек не смог полностью скрыть своего шока, даже страха, и барон резко усмехнулся.
- Не поймите меня неверно, - сказал он. - Я без труда признаю мощь Венсита, и у меня нет намерения открыто бросать ему вызов или представлять ему видимую угрозу в качестве мишени. Однако, по моим наблюдениям, Венсит также заядлый зануда. Он работает ради своих собственных целей и в соответствии со своими собственными планами, и он делает это так долго, что я был бы удивлен, если бы даже он помнил, каковы все эти цели. Я ни на секунду не сомневаюсь, что он "поручился бы" за этого Базела и "даму Кериту", если бы это служило его целям. Если уж на то пошло, я не сомневаюсь, что он поручился бы за трехногую, одноглазую, паршивую собаку, если бы это служило его целям.
Его посетитель нейтрально кивнул, но даже при этом он сделал мысленную пометку пересмотреть все планы, которые они с бароном вынашивали вместе. Каким бы хитрым и умным ни был аристократ, но то, что он только что сказал, продемонстрировало пугающую способность проецировать свою собственную изворотливость и врожденную нечестность на других, независимо от того, было это заслужено или нет. Невзрачный маленький человечек не возражал против коварства и нечестности - в конце концов, они, как и его способность внезапно появляться там, куда он не должен был попадать, были частью его профессии. Но автоматически предполагать, что те же самые качества были тем, что мотивировало соперника, особенно такого сильного соперника, как Венсит из Рума, было опасно. Успех требовал, чтобы врагов нельзя было недооценивать или сбрасывать со счетов.