— И тебе доброго улова! — ответил Бейл на приветствие, обычное среди Морских племен.
Подгребая к мелководью, мужчина глядел на Торака, разглядывая тонкие черные татуировки, покрывавшие его щеки.
— Кто твой лесной друг? — спросил он Бейла. — Это татуировки племени Волка?
Торак открыл было рот, чтобы ответить, но Бейл опередил его:
— Он мой сородич. Приемный сын Фин-Кединна. Он охотится с племенем Ворона.
— И я не из племени Волка, — вставил Торак. — У меня нет племени.
Его взгляд красноречиво предлагал мужчине делать дальнейшие выводы самостоятельно.
Рука рыбака потянулась к перьям племенного животного на плече.
— Я слышал о тебе. Ты тот, кого они изгнали.
Торак машинально коснулся лба, где повязка скрывала его татуировку изгнанника. Фин-Кединн исправил ее так, чтобы она больше не означала изгнание, но даже вождь племени Ворона не мог стереть воспоминания.
— Племена приняли его обратно, — сказал Бейл.
— Говорят, что так, — ответил мужчина. — Что ж, доброго улова тебе.
Он обращался только к Бейлу, бросив на Торака подозрительный взгляд, прежде чем уплыть.
— Не обращай внимания, — сказал Бейл после недолгой паузы.
Торак не ответил.
— Вот! — Бейл протянул ему ложку. — Ты оставил свою в стоянке. И взбодрись! Он же из племени Баклана! Что они там понимают?
Торак улыбнулся, обнажив зубы:
— Как и в племени Тюленя!
Бейл бросился на него, и они стали бороться, смеясь и катаясь по гальке, пока Торак не взял Бейла на рычаг локтя, вынудив того запросить пощады.
Они ели в молчании, бросая объедки Рипу и Рек. Потом Торак улегся у огня и стал греться, а Бейл подкинул плавунов в костер. Юноша из племени Тюленя не заметил, как Рип подбирается к нему сзади напряженной вороньей походкой. Обоих воронов завораживали длинные светлые волосы Бейла, в которые он вплетал нити с бусинами из голубого сланца и тонкие косточки рыб.
Рип взялся за одну из косточек своим мощным клювом и потянул на себя. Бейл вскрикнул. Рип отпустил и сжался в комочек, наполовину вытянув крылья, — прямо-таки ни в чем не повинный ворон, несправедливо подозреваемый. Бейл засмеялся и бросил ему кусочек ракушечного червя.
Торак улыбнулся. Хорошо, что Бейл снова был рядом. Он был ему как брат. Во всяком случае, каким-то таким, считал Торак, должен быть брат. Им нравилось одно и то же, они смеялись над одними и теми же шутками. Но все же они были разными. Бейлу было почти семнадцать, и вскоре он нашел бы себе спутницу и построил бы собственное укрытие. Так как племя Тюленя никогда не снималось с мест, это значило, что, за исключением походов в Лес ради торговли с другими племенами, он до конца дней своих будет жить на узкой полоске берега в Заливе Тюленей.
Никогда не сниматься с мест. Одна мысль об этом заставляла Торака затаить дыхание и сжаться. И все же это давало некую определенность. Вся твоя жизнь расстилалась перед тобой, словно хорошо выделанная тюленья шкура. Порой Тораку хотелось знать, каково это.
Бейл почувствовал перемену в его настроении и спросил, скучает ли он по Лесу.
Торак пожал плечами.
— А по Волку?
— Как всегда.
Волк наотрез отказался забираться в лодку, поэтому им пришлось оставить его.
«Вернусь скоро», — сказал Торак своему четвероногому брату по-волчьи. Но он не был уверен, что Волк понял его.
Мысли о Волке не давали Тораку покоя.
— Уже поздно, — сказал он. — Нам нужно быть на Утесе до заката.
Именно поэтому он, Ренн и Фин-Кединн и прибыли сюда. После зимы на острове снова начались беспорядки, и они подозревали, что виной всему Пожиратели Душ, разыскивавшие последний кусок огненного опала, который был спрятан после смерти колдуна племени Тюленя. Всю прошедшую половину месяца они выходили в дозор, по очереди сменяя друг друга. Нынче ночью был черед Торака и Бейла.
Бейл, казалось, целиком был поглощен делом, оттирая песком свой пищевой бурдюк. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но затем покачал головой и нахмурился.
Не в его характере было колебаться, и это могло означать лишь одно — разговор предстоял важный. Торак крутил пальцами лопух морской капусты и ждал.
— Когда вы соберетесь обратно в Лес, — сказал Бейл, не глядя ему в глаза, — я попрошу Ренн остаться здесь. Со мной. Я хочу знать, что ты думаешь об этом.
Торак застыл на месте.
— Торак?
Торак бросил лопух в костер и смотрел, как языки пламени вокруг него стали фиолетовыми. Он чувствовал себя так, будто неожиданно оказался на краю обрыва, не подозревая, что он уже там.