Клятый артефактор
Пролог
С переломного момента в жизни человечества прошло уже почти 50 лет. Многие имена уже были стерты жалкой и беспощадной историей, но суть всего события была в следующем…
Группа безумных ученых, не поддерживаемых правительством и живущих только с благотворительности, случайным образом призвали в привычный всем мир магию. Магию, которая изменила ход истории человечества кардинально. Не только люди стали магичить, пробудился магический дар и у обычной дичи.
Многие животные мутировали в более опасных и более свирепых, чем их сородичи. Людям, которые и смогли, хоть и случайно, но вернуть такое понятие, как манна в обычный мир пришлось не сладко. Из-за постоянных преследований ученым пришлось скрыться в дали от цивилизации и основать свою деревню.
Многие люди стали постепенно учиться магии и были этому через чур рады, ведь в мир вернулся первородный закон — Закон сильнейшего. Кто сильнее, тот и прав, или же победитель — король, а проигравший — вор.
Магия, как оказалось, действовала у всех по-разному. Было выявлено много предрасположенностей, все зависело от частоты испускаемой манны и привязанности самого человека: самыми основными были всем знакомые 4 стихии, чуть реже занимали свои позиции второстепенные стихии и их симбиоз: Тьма, Свет, Электричество, Кинетические способности, а также смесь всего выше перечисленного.
Спустя 30 лет после начала катастрофы уже все новое поколение могло использовать магию, но она давалась не всем.
Та самая группа ученых хоть и затаила обиду на все человечество за такой поступок, но просто так не теряли время даром и изучали новую переменную. Им удалось в достаточной мере изучить этот феномен и понять его принцип работы, а также научились интегрировать магию в привычные законы физики, хоть и кустарными методами, но им это удалось.
— Тииим, а ну иди сюда, уже солнце заходит, — проговорила мать.
— Иду уже, не переживай ты так сильно.
— Как за тебя не переживать то, тебе хоть и 14 лет уже наступило, но все одно ведешь себя как дитё малое.
— Когда это я вел себя как малявка?
— Да хоть вчера, — ухмыльнулась мать. — Уже не помнишь, как ты пытался поймать куриц и запрячь их возить в телеге?
— Вчера я был все еще мелким, и мне хотелось в достаточной мере оттянуться напоследок.
После чего мать пошла в дом, а Тим поплелся за ней наступая вслед по её шагам. Глава семейства уже и не ждал их за столом, а набивал свой живот ароматной похлебкой из дичи.
— Ну что? Как успехи в развитии магического зрения? Или же ты опять с Василием Ибрагимовичем разучивал «длань Иисуса»?
— А что не так с этим заклинанием?
— Что может быть хорошего в том, чтобы Священник-алкоголик научился колдовать?
— Я все равно не понимаю тебя. Ведь вы, старики, все грезите о том, чтобы ребенок вам подал стакан воды в старости, а я как лучший сын в мире буду приносить вам кувшин с вином.
— Я был рад, если бы ты под мою старость смог выучить все, чему я тебя научил, так же как и все остальные в деревне
— Слушай, вы все время говорили про внешний мир, мне бы очень хотелось там побывать.
— Не стоит тебе туда идти…
— Но почему!? Почему вы не хотите меня туда отпускать?! Вы вечно говорите, насколько там плохо, что все остальные люди злые, что лучше остаться в деревне и не высовывать нос дальше пятого дерева.
— Потому что ты все еще слишком слаб, твоих сил не хватит там выжить в одиночку. Умрешь в первую же неделю в какой-нибудь канаве, если вообще доберешься до внешнего мира.
— Так почему бы вам и не научить меня тому, что мне поможет там выжить, почему? Почему вы меня учите бесполезным заклинаниям, которые разве что помогут мне рыбу ловить или телеги чинить?
— Ты настолько хочешь попасть туда? Попасть в то место, где всем все равно на своего ближнего, где за пару бумажек способны отнять жизнь невинных людей? Туда, где ты и твое мнение значат для других не больше, чем половая тряпка местного уборщика?
— Да, мне откровенно надоело сидеть ровно на заднице и прожигать свою жизнь на детские забавы да бесполезные трюки с магией, не вижу я здесь своего будущего. Не мое это место, может вам оно и по душе, но для меня это самый настоящий отстойник, куда следует прийти лишь под старость лет, когда для тебя прошлое настоящее и будущее не больше, чем пыль в пустыне.
— Ладно, тогда завтра с восходом солнца жду тебя на опушке леса за домом, буду делать из тебя что-то похожее на бойца.
После ужина я пошел в свою комнату в приподнятом настроении, ведь наконец-то я научусь чему-то более сложному, чем простенькие заклинания, с которыми справится даже ребенок. Хоть отец и не одобряет моё обучение длани Иисуса, но это заклинание оказалось чрезвычайно сложным. Длань Иисуса относится к магии изменение материальной части мира, именно то, ради чего и стоило начать изучать её, самый простейший инструмент манипулирования всем.
Хоть оно и считается непотребным, но у него есть несомненный плюс — с помощью него я смогу более глубоко понять суть изменения материи, основополагающей школы колдовства, а что до магического зрения? Так это простейшее заклинание всего лишь помогающее различать потоки манны и ее концентрацию, а на большее оно не способно даже.
На следующее утро проснувшись с первыми петухами я побежал на ту самую опушку леса, где раньше старики обучали нас — молодое поколение деревушки.
Я честно такого ажиотажа не ожидал: ради меня одного здесь собралась половина деревни, гвалт стоял нереальный. Они все о чем-то спорили, из-за общего шума нельзя было разобрать ни слова.
— А зачем вы все тут собрались? Я ведь должен был тренироваться только с отцом, — попытался я остановить их только разгорающийся спор, и это было достаточно удачно. Жаль, что ненадолго.
Вперед вышел наш местный кузнец Ваня:
— Ну привет, Тим, мы как только услышали, что ты решил слинять от нас — сразу тут как тут. Негоже отпускать тебя с пустой головой тебя туда, где тебе она пригодиться.
— И то верно. Правда я бы сказал это в более ёмкой форме, но смысл, думаю, ты и без моего ужасающего красноречия уловил. — А вот это уже тот самый «священник-алкоголик», именно он учил меня этим самым красноречивым словам. За ним вся деревня охотилась в попытках оторвать язык, но вот ходить по воде у нас умел только он (ну фактически уже не только он, этому заклинанию Василий научил и меня).
— Дядя Вася, Вы бы так и выразились не будь тут моего Отца, а также всех остальных.
— И то верно, и зачем тебе только сейчас стоило это говорить? Меня ведь сейчас опять отправят погулять до озера.
— Я думаю что стоит начать уже, — проворчал вечно хмурый Виталий Степанович. Он у нас в деревне занимается разведением, по его мнению, благородных культур и постоянно сердится на мою мать за то, что та называет его труды обычными сорняками, а после их очередного жаркого спора пол дня ходит и что-то бормочет себе под нос, но так как они видятся каждый день, то и спорят соответственно каждый день.
— Я думаю, для начала стоит научить малого умению регенерации, а то после наших тренировок от него мало что останется. — А вот эти слова мне уже перестали нравиться, а человек произнесший их является самым беспощадным в плане тренировок, это наш Старейшина и охотник — Иннокентий. Без отчества и фамилии. Просто Иннокентий, а для своих просто Кеша.
Только вот забыл учесть, что здесь все свои и полная формулировка имени ему не особо требуется-то.
— Садись на этот пенек, — мой отец указал на одинокий пень посреди полянки, хотя это даже больше не пень, а трон короля эльфов из заморских книжек, наши-то цари леса сидели или в болоте или на табуретке в маленькой землянке.
— Садись и внимай гласу разума коллективного, иначе будем калечить тебя, пока вслепую не выучишь заклинание. — Слова дяди Кеши всегда были через-чур убедительными.
После того, как я присел на свой стул для пыток Кеша полоснул меня по руке, оставив рану средней длинны, и начал похлопывать по лицу, чтобы я быстрее отошел от болевого шока.
— А теперь слушай внимательно: для начала собери всю свою манну, направь её в место ранения и прислушайся к результату.
Я сделал все так, как он и сказал, но в этот момент руку обожгло дичайшей болью, будто ее не слегка порезали, а рассекли на две половины тупым ножом. От боли я закричал во все горло, я думал, что хотя бы птицы улетят с деревьев, но эти пернатые предатели даже головы в мою сторону не повернули.