— Йова! — повелительно воскликнула она, дойдя до середины, и вслед за тем бубен зарокотал призывнее и громче. — Йова, я зову тебя!
— Чего ты хочешь? — донеслось чуть погодя. — Зачем ты пришла сюда, Марифа?
— Я пришла помочь тебе! Ты…
— Мне не нужна помощь женщины! Мне не нужна твоя помощь. Поворачивай и уходи!
Но Марифа, не слушая, побрела дальше, всё глубже погружаясь в небо — по колено, по пояс. Бубен в её руках звенел.
— Я знаю тебя, Йова, лучше, чем ты сам знаешь себя, — усмехнулась она. — Знаю, тебе было трудно, когда Тари-вещунья избрала меня и оставила на моих щеках эти шрамы. Разве не соперничаешь ты со мной всю жизнь с тех самых пор?
— Уйди! — зло ответил Йова. — Уйди, или я заставлю тебя уйти!
— Эти двое — не боги. Разве ты не понял ещё? Мор, что следует за вами повсюду, их дело.
— Это происки Творцов!
— Йова, ты дурень, каких Великий Гончар ещё не лепил! Хоть себе не лги. У городского главы в Таоне выпили кровь, вот отчего он умер…
Бубен в руках Марифы зазвенел. Стрела прошла сквозь него. Вторая ударила в обод, бубен вырвался и улетел — слышно было, как он поёт в последний раз, задевая камни.
— Уходи! — зарычал Йова. — Третья стрела будет твоя. Уходи! Наши отцы верили, деды верили, разве ты умнее их? Ты не умнее, Марифа, ты не умнее!
— Иногда нужно признавать ошибки! — закричала она. — Ты ведёшь мужчин за собой, не довольно ли этого?
— Вечность или смерть! — воскликнул он, поднимая лук. — Вечность или смерть!
— Тогда прощай, брат мой, — тихо ответила Марифа. — Знай, я любила тебя, и всё, что я делала, было из любви. Уж мне-то ты не должен был ничего доказывать.
Йова молчал, и так, в молчании, она развернулась и пошла, ступая твёрдо, точно зная, где прячется невидимая тропа. Наконечник стрелы глядел ей в спину. Потом Йова опустил лук.
— Дальше, вы все, — велела Марифа, взмахнув руками, и ступила на твёрдую землю, и псы завертелись у её ног, скуля и пытаясь лизнуть. — Дальше. Полетят стрелы.
— Что мы можем сделать? — спросил Фарух, глядя на дальний край ущелья. — Нам не выстоять.
— Станем ждать. Придёт Живущий без Судьбы. Скоро придёт. Я слышу, как он ступает по нашим следам.
— Кто это? — спросил Поно, но Марифа не ответила.
Проследив, чтобы все отошли, она разожгла костёр, отыскала миску и развела водой белый порошок. У неё всё было готово к тому часу, как на тропе, ведущей сюда, послышались голоса и шаги, и черноволосый мужчина, высокий, не юный, но с виду очень сильный, вышел к её костру. За ним шли другие, но Марифа, поднявшись, глядела только на него.
— А, я ждала тебя, — сказала она, кивнув, и продолжила на другом языке, на языке мореходов.
— Дикий пятнистый человек! — изумлённо ахнул Поно и тут же пожалел, что не придержал язык, потому что слова прозвучали громче, чем он хотел, и на него посмотрели, и один чужак точно понял его и нахмурился.
Их было немало — может, десятка три, может, четыре, и все крепкие, и у многих луки и ножны на поясах. Эти люди носили рубахи иного покроя и штаны из кожи. Одни похожи на мореходов — носы длинны, волосы выжжены солнцем, — но есть и другие, черноглазые, черноволосые, с синими метинами на лицах. А такого высокого и широкоплечего человека, как их предводитель, Поно в жизни не видал.
Этот чужак что-то резко ответил Марифе, указывая на женщин, и сделал жест своей огромной ладонью, будто приказывал им убираться. Но Марифа, покачав головой, ответила так же резко. Откуда только она знала язык других земель?
— Я хочу знать, что происходит, — сказал Фарух тем голосом, который сразу напомнил, что он наместник и большая часть земель Сайриланги принадлежит ему по праву рождения. — Объясните мне!
Марифа о чём-то сказала, назвав его имя, и мужчины поглядели с интересом. Их предводитель бросил долгий взгляд, но не склонил головы. Фарух ответил таким же взглядом, хотя ему пришлось смотреть снизу вверх, и сложил руки на груди.
Вождь мореходов едва заметно кивнул одному из своих людей, худощавому и невысокому, с сединой в каштановых волосах и с морщинами, какие бывают от солнца и ветра. Этот человек, тот самый, что неодобрительно глядел на Поно, теперь поклонился и сказал:
— Чёрный Коготок приветствует тебя, о Светлоликий Фарух, наместник Великого Гончара и отец земель, Первый служитель Великой Печи…
— Довольно, — прервал его Фарух. — Мне показалось, Чёрный Коготок сказал меньше. Зачем вы здесь?
Толкователь пояснил вопрос.