— Что ты имеёшь в виду? — Лола снимает повязку с глаз пальцами, покрытыми сахаром, её глаза расширяются, когда она видит беспорядок перед собой и на мне. — Ой! Я не создана для украшения печенья с завязанными глазами!
Смех вырывается из нас обоих, как раз в тот момент, когда ведущий объявляет о нашей дисквалификации.
— Что? — хмурюсь и оглядываюсь по сторонам, понимая, что произошло, когда Лола ругается и бросает лопатку в миску с глазурью.
— Черт возьми! — Удар металлического ножа по мягкому кондитерскому изделию приводит к тому, что оно разбрызгивается и вылетает из миски, попадая мне — в очередной раз — в середину рубашки.
— Упс!
— О, ты заплатишь за это, — говорю я, хватая кондитерский пакет, полный зеленой глазури, и направляя его в её сторону.
Лола с визгом вскакивает со стула, как раз когда я выпускаю волнистую зеленую слизь. Смех, крики и много беспорядка следуют за тем, как мы обрушиваем друг на друга шквал крошек от печенья и глазури, который прекращается только тогда, когда в громкоговорителе раздается громкое прочищение горла.
— Дисквалифицированные участники, пожалуйста, покиньте зону соревнований.
Мы с Лолой немедленно прекращаем нашу драку с глазурью, поворачиваемся к другим участницам и, рассыпаясь в извинениях, выходим из зоны соревнований, а затем, держась за руки, бежим обратно в отель, всю дорогу хихикая.
— Что-то подсказывает мне, что мы ужасно провалили это испытание, — говорит Лола, смеясь, когда мы переводим дыхание и поднимаемся в её комнату. — Значит ли это, что мы плохие коммуникаторы?
— Я так не думаю, — отвечаю я, беря её руку в свою и поднося ко рту. — Мы оба ясно дали понять, чем предпочли бы заняться сегодня.
Не сводя с неё глаз, я прижимаюсь языком к внутренней стороне её указательного пальца, проводя им до самого кончика, пока не обхватываю его ртом и не засасываю обратно целиком.
Лола стонет.
— О боже, да. Это, черт возьми, намного веселее, чем украшать печенье.
Ухмыляясь, я вплетаю свои пальцы в её, когда двери лифта открываются, и мы практически бегом несемся в её комнату.
В тот момент, когда за нами закрывается дверь, я стягиваю её свитер через голову, слизывая глазурь с изгиба её шеи. Мы в чувственной симфонии движемся в ванную, где я включаю душ, в это время Лола расстегивает пуговицы моей рубашки, снимая её с моих плеч, пока вещь не падает на пол, а я перехожу к её брюкам.
— Подожди, — говорит она, кладя руки мне на грудь, в то время как её прикрытые лифчиком груди вздымаются в пространстве между нами.
— Слишком быстро? — спрашиваю я, проводя пальцами по её щеке и заглядывая глубоко в её глаза. Она такая красивая и милая.
— Немного, — шепчет Лола, переводя взгляд на душ и снова на меня. — Имею в виду, я хочу сделать это. Хочу принять с тобой душ. Хочу сделать с тобой кучу вещей, на самом деле. Но… Я беспокоюсь об обнаженной части. Я не… Мне не так комфортно в своей шкуре, как тебе.
— Хорошо, — бормочу я, нежно целуя её в губы, — ты бы хотела, чтобы я ушел, и ты могла принять душ одна?
Она качает головой.
— Ты бы хотела принять душ в одежде? — На этот раз она слегка наклоняет голову, как будто рассматривает это как вариант. — Или, возможно, ты бы предпочла, чтобы я выключил свет, и мы принимали душ в темноте?
Её взгляд встречается с моим, и она кивает.
— Мне нравится этот вариант.
— Хорошо, — говорю я, целуя её кончик носа, прежде чем направляюсь к двери и выключаю свет, — значит, принимаем душ в темноте.
— Может быть, мне не следовало снимать повязку с глаз на конкурсе по украшению печенья, — шутит Лола, одаривая меня полуулыбкой, когда я возвращаюсь к ней, наши тела теперь покрыты приглушенным светом мягких теневых оттенков серого.
— Это, безусловно, лишило бы меня удовольствия наблюдать за твоим лицом, пока я очищаю каждый дюйм твоего великолепного тела.
Протягиваю руку между нами, расстегиваю её брюки и спускаю их с бедер, отмечая нервную дрожь в её дыхании.
— Скажи мне остановиться, если станет слишком, — шепчу я, протягивая руки ей за спину и расстегивая лифчик. Он спадает с её груди по рукам на пол.
— Не слишком, — шепчет она, её дрожащие руки расстегивают мои джинсы. Я помогаю ей, и они падают мне на лодыжки, оставляя только в черных боксерах. Её взгляд блуждает к югу, и она сглатывает. — Я должна сказать тебе, что никогда не делала этого раньше. Я никогда не была с мужчиной в… сексуальном плане.