– Да, – прервал я, – но это бутафорское оружие, оно никуда не годится.
– Мы актеры, а не солдаты, – возразил он. – Положись на меня, Питер. – Он обернулся к труппе и хлопнул в ладоши: – Доставайте костюмы. Шлем и кирасу для каждого. Копья или алебарды. Если хватит, возьмите шпаги… Для всех, кроме Николаса и Чарли. Вы останетесь в своих ролях: труба и барабан за сценой. Поживее, ребята, не то они застанут нас врасплох.
Все приготовления были проделаны мгновенно. Десмонд повернулся к нам с взволнованной, мальчишеской улыбкой и отвесил низкий поклон.
перефразировал он строки Марло.
– Хорошо, если бы вас было четыре сотни, – сказал я со смехом.
Он притворился оскорбленным:
– Ты забываешь, что я актер и директор театра. С двумя мужчинами и одним мальчишкой я могу представить орды Тамерлана, лагерь греков под стенами Трои и армии, сражавшиеся при Босуорте. Я могу…
– Ты бы лучше попридержал язык, – остановила его не на шутку встревоженная жена.
– Хорошо, душечка. А вот тебе лучше спрятаться в чаще, подальше отсюда.
– Я буду около Ника и Чарли и помогу им бить в барабан. Кит и Питер тоже пойдут с нами?
– Нет, – ответила Кит, – наше место здесь, правда, Пит? У вас есть лишние шлемы?
– Да. Но послушайте-ка, ребята! Если вы хотите участвовать, то играйте лучше самих себя. Вы у нас будете своего рода приманкой. Пошли, я объясню свою мысль по пути. – Он повернулся к актерам, которых насчитывалось около дюжины. – Сдвойте ряды! – заревел он, и они послушно построились в крошечную колонну. – Быстрее! Играйте! Играйте так, как будто от этого зависит ваша жизнь, – может быть, это так и есть. Забудьте, что вы бродяги и мошенники! Сейчас вы «армия под грозными знаменами». Так будьте же ею!
Маршевым шагом мы направились к повороту дороги, прочь от ветхих телег и костлявых лошадей, которые наверняка испортили бы все дело. Должен сказать, что, вдохновившись своей ролью, актеры выглядели весьма внушительно. Жаль только, что не было солнца, которое играло бы на шлемах и металлических кирасах; хотя, быть может, тусклый свет и мрачный лес создавали еще более зловещее впечатление.
– Главное – заставить их сойти с коней, – сказал Десмонд. – Во всяком случае, этого сэра Филиппа. Чтобы он не успел сбежать.
Согласно плану, мы расположились на неровном склоне придорожной насыпи. Мы – это значит Кит, я и два копьеносца. Остальным Десмонд приказал спрятаться.
– Лучше сядьте на землю и притворитесь, будто вы связаны по рукам и ногам, – сказал он нам.
– А у вас есть веревка? – спросил я.
– Зачем вам веревка? Вы актеры. Сыграйте эту сцену без пенькового шнурка, сумейте выразить отчаяние всем своим видом, выражением лица дайте им понять, что вы связаны. Это так просто!
Как бы актерское тщеславие Десмонда не стоило нам жизни, со страхом подумал я. Может быть, он не понимает, насколько это серьезно, и считает, что мы по молодости лет приукрасили свой рассказ.
Еще целый час прошел в ожидании, но вот мы услышали отдаленный стук копыт. Это были они. Ни один путешественник не скакал бы с такой бешеной быстротой.
На мгновение нам даже показалось, что они проскочат мимо, не заметив нас в тени зеленых деревьев. Час назад я только об этом бы и мечтал, но теперь я горел желанием привести в исполнение план Десмонда; мне не терпелось смелым ударом закончить схватку и выйти из нее победителем.
Поравнявшись с нами, сэр Филипп придержал коня.
– Вы не видели… – начал было расспрашивать он.
Но тут он перевел взгляд с сурового лица Десмонда на две маленькие оборванные фигурки, сидевшие на насыпи рядом с ним. В голосе его послышалось ликование, и он так резко остановил лошадь, что чуть не вылетел из седла.
– Вы поймали этих негодяев? Замечательно!
И, так как Десмонд не двигался, он слез с коня и бегом взобрался по насыпи к нам.
– Меня зовут Мортон, – сказал он торопливо, – сэр Филипп Мортон.
Десмонд важно поклонился.
– Этих ребят обвиняют в краже коней у мистера Армтуэйта, судьи из Камберленда. – Сэр Филипп повернулся и подозвал двух из своих товарищей, которые стояли внизу на дороге. – Я надеюсь, сэр, что вы ничего не будете иметь против, если мы возьмем их под стражу? Я не знаю, за что вы их арестовали, но прежде всего они должны предстать перед судом в своей родной стране и…
Он любезно улыбнулся. Сэр Филипп при желании умел быть очень обаятельным, иначе он не смог бы подчинить своему влиянию стольких людей.
Десмонд заставил его ждать ответа до тех пор, пока он не стал испытывать неловкость. В шлеме и доспехах актер выглядел очень представительным. Наконец он заговорил, медленно выбирая слова:
– Видите ли, сэр, я состою на службе у королевы…
– Конечно! Но ведь…
– … и держу путь в Камберленд.
– Неужели? Но офицер ее величества вряд ли захочет обременять себя обществом юных преступников.
– Должен сказать, – продолжал Десмонд, – что я возглавляю лишь передовые части нашей армии.
Сэр Филипп вздрогнул. Это сообщение напугало его.
– Смею спросить, что это за армия, сэр?
– Эту армию ее величество направляет для оккупации северных провинций и подавления мятежа, который, как нам стало известно, готовится там.
– Боже мой, вы меня потрясли, сэр! – Сэр Филипп великолепно разыгрывал верноподданнический ужас – не зря он так страстно увлекался театром. – Мятеж? Вам известны какие-нибудь подробности?
– Конечно, сэр Филипп Нортон. Вы и ваши друзья арестованы за участие в заговоре.
Десмонд произнес эти слова с таким блеском, что они так и рокотали у него в горле. Меня бы не удивило, если бы он вдруг перешел на белые стихи.
– Арестованы? Вы сошли с ума!..
– Нам все известно! – загремел Десмонд, не выслушавший и половины той доли наших приключений, которую мы успели рассказать.
Слова Десмонда должны были послужить условным сигналом. Он выхватил один из немногих находящихся в нашем распоряжении настоящих пистолетов. Сэр Филипп прыгнул вниз, на дорогу, намереваясь вскочить в седло.
– Скорей! – завизжал он. – Их слишком мало, чтобы задержать нас! Мы можем…
Но тут он вдруг увидел шесть копьеносцев, которые, выскочив из леса, стали поперек дороги, выставив вперед копья, и слова замерли у него на устах. Он обернулся. Еще один ряд солдат закрыл дорогу с другой стороны. Из-за поворота раздалась дробь невидимого барабана, послышался сигнал военной трубы и медленный топот копыт.
Я понимал, что чувствует сэр Филипп в эту минуту. Он видел свою гибель так же отчетливо, как мы видели свою, когда несколько часов назад Рыжий и его приятели волокли нас к пропасти. Он смотрел на дорогу, но мне думается, для него не существовало ни тенистого дубового леса, ни зеленой травы на склонах гор. Перед его глазами вставала другая» дорога – страшный путь в Тауэр.
– Мы должны прорваться! – снова закричал сэр Филипп и вскочил в седло.
Его рука потянулась за шпагой, и он наполовину успел вытащить клинок, когда я бросился на него, схватил за ногу и, резко дернувшее кверху, опрокинул его на землю.
Остальные почти не сопротивлялись. Не прошло и пяти минут, как все они были обезоружены и связаны, причем обе стороны обошлись без серьезных ранений.
– Отведите их к повозкам, мои дорогие, – сказал Десмонд, не в силах больше держаться с достоинством, как подобает офицеру и джентльмену.
Когда мы торжественным шагом вышли из-за поворота дороги, снова забил барабан, зазвучала труба, и можно было поклясться, что сейчас появится кавалерийский полк. Вы бы видели возмущение и ужас, выразившиеся на лицах наших пленников, когда они увидели эту «армию грозных знамен». Ник так умело играл на трубе, что громкий звук следовал за слабым, который, казалось, раздавался за полмили отсюда. Рядом стоял Чарли – он бил в барабан и во весь голос выкрикивал слова команды. А миссис Десмонд заставляла бедных старых лошадей снова и снова бегать по нескончаемому кругу.