Глаза слезились, но Ульрик понемногу стал узнавать детали интерьера - вон разбитая кровать, вон обрывки от одежды купца, а вот крестьяне с факелами, враждебно размахивающие пылающими палками. Купца уже утащили на улицу - именно оттуда доносился крик Андрея из Феодосии. Рыцарь разозлился, замахнулся мечом, отгоняя испуганных крестьян, посмевших преградить ему дорогу, спустился по лестнице вниз, выбежал на улицу, столкнулся с трактирщиком. Толстяк узнал рыцаря, ткнул в его сторону пальцем, принялся усердно квакать. Тон толстяка не понравился Ульрику. Рыцарь огляделся, увидел толпу крестьян, тащивших звавшего на помощь купца. Ульрик кинулся защищать единственного человека, который относился к нему в этом городе с почтением. Но дорогу в мгновение ока преградили стражники. Это тебе не крестьяне с факелами. Наконечники-жала так и стремились впиться в плоть Ульрика, прервать его жизнь.
- Не вмешивайся, Ульрик, - бросил кто-то за его спиной. Рыцарь развернулся. Бургомистр в своем щегольском наряде снова сумел подкрасться к нему сзади. - Этот человек убийца - сегодня он разобрался с еще одной женщиной. То, что сотворил этот богохульник страшно упоминать. Он получит по заслугам.
- Он ни в чем не виноват! - заявил крестоносец. - Всю ночь он провел у меня в комнате!
- Лжешь! Ты его сообщник, признавайся! - заорал градоначальник. На рыцаря тут же навалились со всех сторон. Крестьяне, стража, всё население города! Ульрику стало страшно. Даже на войне он не испытывал такого ужаса. Обезумевшая толпа готова была разорвать крестоносца на части, убить, уничтожить. Покалечить.
- Я не виноват! - заорал Ульрик, испугавшись за свою жизнь. - Я никого не убивал!
- Отпустите! - приказал бургомистр и толпа, казалось неуправляемая, подчинилась ему. - Я верю тебе Ульрик, но если завтра произойдет еще одно убийство, следом за ним, - бургомистр указал в сторону кричащего купца, которого тащили на городскую площадь, - отправишься ты!
- Меч, верните мой меч! - потребовал Ульрик. Бургомистр лишь расхохотался.
- Ты его не получишь. Ты, возможно убийца, лучше оставить тебя безоружным.
Толпа медленно утекала, словно поток воды, чтобы слиться в едином русле и образовать людское озеро в центре поселения. Ульрик остался валяться на земле, безоружный, в одной лишь кольчуге. Как быть теперь? Крестоносец не знал. Он поднялся вверх, вернулся к себе в комнату. Теперь даже запереться не получится. Но это не главная проблема. Если завтра убьют еще кого-нибудь, засовы не спасут крестоносца. Его постигнет судьба грека.
Бешенный, безумный крик Андрея все еще разносился над городом. Неужели и Ульрик будет так кричать? Вспоминая, что он испытал, когда руки крестьян ухватили крестоносца, когда руки, ноги перестали принадлежать ему, рыцарь вынужден был признаться, что не сожжет не кричать. Он совладал с ужасом в этот раз, но когда участь будет предрешена, когда выхода не останется и смерть окажется неминуемой, Ульрик будет кричать. Молить, звать.
А еще он не сумел защитить купца, которому дал слово.
Вытерев пот со лба, крестоносец принялся ощупывать пол. Отыскав ненадежную половицу, Ульрик кое-как отогнул ее. В образовавшемся проеме крестоносец спрятал самые ценные вещи и золото. Хочет он того или нет, но завтра придется выйти в город и осмотреться. Единственный шанс на спасение - это побег.
5
Они ненавидели его. Всего до единого желали гибели крестоносца. Ульрик старался держаться с достоинством, не суетиться. Он неспешно пробирался по улицам города, ненавязчиво осматривался. Особое внимание привлекала городская стена. Должна же быть где-то слабина. Можно же выбраться наружу не только через ворота. Только вот за стеной ров. Не разобьется ли Ульрик, если попытается спрыгнуть о стены вниз? Нищий городишко, к чему ему такая оборона?
Ульрик отпрянул, камень, брошенный в его сторону, пролетел мимо, ударился прямо в голову здоровенного мужика, презрительно разглядывающего Ульрика. Рыцарь обернулся - метал снаряд совсем еще маленький мальчишка. Квакнув что-то, лягушонок ускакал в сторону. Ульрик хотел было броситься вдогонку, когда его за шею ухватила чья-то огромная лапа. Немец попытался вырваться, но не сумел. Здоровенный мужик с силой ударил Ульрика по голове тем самым камнем. Рыцарь рухнул на землю. Мужик плюнул на него и, не торопясь, пошел своей дорогой. Люди, наблюдавшие за этой сценой, расхохотались. Ульрик ухватился за голову, почувствовал, что вся она в крови. Рыцарь попытался встать, пошатнулся, снова упал, услышав новый взрыв хохота. Люди выходили на улицу, наблюдали за тем, как рыцаря швыряет из стороны в сторону, и смеялись, тыча в раненного своими пальцами.
Кровь лилась потоком, Ульрик кое-как пытался остановить ее, прижимал рану всей пятерней, но ничего не выходило.
- Воды, - взмолился крестоносец. Но люди продолжали хохотать. Из толпы выскочил тот самый мальчик, что швырнул в него камнем. Подошел поближе, наклонился, ухватил комок земли и швырнул рыцарю в лицо. Грязь угодила прямо в глаза. Ульрик зажмурился, отнял руки от головы. Принялся вытирать грязь. Когда зрение вернулось к нему. Толпа уже не смеялась. На их лицах застыло пугающее выражение. Полуулыбка, полуоскал. Они почуяли запах крови, они готовились обрушиться на Ульрика, убить его. Рыцарь безоружен, он ничего не сможет им сделать. Женщина из толпы смачно плюнула в его сторону. Слюна не долетела до фон Альба, упала рядом. Мальчонка снова принялся швырять в него грязью, другой паренек ухватил окровавленный камень, взвесил его в руках, многозначительно посмотрел в сторону рыцаря.
"Господи, они же убьют меня!", - с ужасом осознал Ульрик. Если он не встанет на ноги, ноги заплюют его, засмеют, закидают грязью и камнями, а в конце растопчут. Вот тебе и простолюдины - настоящий скот.
Собрав всю волю в кулак, фон Альб в очередной раз поднялся. Снова шатнулся, но в этот раз устоял. Чуть ли не бегом он возвращался к себе в комнату, в надежде, что толпа не бросится следом за ним.
...
Темнело. Ульрику удалось остановить кровотечение, но чувствовал он себя паршиво. Голова болела, в глазах двоилось. Если бы только тот мужик напал на день раньше... Ульрик уложил бы наглеца одним ударом меча. Теперь же ни шлема, ни меча, лишь кольчуга. Если сегодня кого-то убьют, крестоносец не сможет защитить себя. Он безоружен, беззащитен, слаб. Его хватят и свяжут без труда, его поволокут на площадь и убьют. Но хуже всего не это. Хуже всего то, что Ульрик будет кричать, будет плакать, звать на помощь, молиться. Ужас снова охватит его. Он увидит не людей, а зверей, которые станут его судить. Ульрик вспомнил тот полуоскал, которым провожали его напавшие на улице валахи. Ночью лица их превратятчся в морды, они могут не дотащить крестоносца до площади, разорвут по дороге, прольют кровь невинного.
"Как же я упустил меч!", - ругал себя рыцарь. - "Как мог допустить, что они забрались посреди ко мне в комнату!"
Пожалуй, крестоносец сам виноват, что оказался в безвыходном положении. А все этот Антоний-книжник, будь он неладен. Лучше блуждать в лесу, среди бандитов, чем оказаться в городских стенах, среди зверей.
Тишину на улице разрезали крики и гомон. Толпа приближалась к трактиру. Все-таки убили еще одну женщину. И теперь безумцы шли за Ульриком. Дверь вырвали, рыцаря схватили. Пальцы сжимали ему горло, не давали возможности сделать вдох. Он крутился, извивался, пытался спастись, но ничего не получалось. Они убивали его, стремились лишить жизни. Женщины били по лицу и голове нижней частью кулака, мужчины пинали ногами, один из стражников проколол копьем ногу барона.
Рыцарь стиснул зубы, рыцарь терпел, рыцарь был в ужасе. Ульрик зажмурился и читал молитву, не веря, что после всего его жизнь закончится здесь. Крестовые походы, путешествие на восток, алхимия - все знания, весь его опыт не помогли рыцарю спастись от простых крестьян.
"Нет не простых, - пронеслось в голове у Ульрика - Одержимых дьяволом крестьян! Сам Люцифер явился мне в образе этой толпы"