Они поднялись по ступеням мраморного постамента, на котором, собственно, и стоял сам мавзолей, и направились к кенотафу Мумтаз-Махал. Подойдя к нему, Шайни прошептал Радхике:
— Ты же видишь то, что вижу я?
— Что я должна увидеть? — спросила сбитая с толку этими вопросами и ответами Радхика.
— Вот эту погребальную камеру, в которой стоят надгробия Мумтаз-Махал и Шах Джахана. Это же тоже восьмиугольник! Снова восьмерка! Это количество индуистских знаков в мусульманской святыне поражает!
— А почему эти надгробья стоят не по центру камеры?
— Вообще то надгробие Мумтаз-Махал стоит в центре, — пояснил Шайни. — Изначально Тадж-Махал планировался только как ее гробница. Когда же здесь поместили могилу Шах Джахана, центр камеры визуально сместился. Кстати, надо отметить, что это не настоящие их могилы, это кенотафы.
— Вот как? — довольно резко, как часто бывало на службе, спросила Радхика. — А кто же здесь может быть похоронен, кроме как Шах Джахан и Мумтаз-Махал?
— Это одна из загадок Тадж-Махала! Настоящие захоронения Шах Джахан и Мумтаз-Махал находятся на нижнем уровне здания, а перед нами — гробницы-пустышки, стоящие здесь, возможно, в декоративных целях.
Шайни поискал в телефоне схему мавзолея.
— Смотри сюда. Что бы добраться из сада до главной террасы, мы поднялись по ступенькам на метр, или чуть больше. Затем надо подняться на мраморное основание — в высоту это еще около шести метров. Отсюда до кенотафа ведут четыре ступени в одном месте, и еще две — в другом, в дверном проеме. Это метра полтора. Итого, идя из сада, мы поднялись на больше чем восемь метров. Если мы будем спускаться к настоящим могилам, которые находятся под декоративной погребальной камерой, мы спустимся по ступенькам на глубину пяти метров. Это значит, что настоящие могилы лежат на три метра выше уровня сада. Возникает вопрос — что скрывают эти три метра?
101
Юдхиштхира правил царством следуя законам дхармы. Парикшит рос красивым молодым человеком. Дхритараштра и Гандхари продолжали жить в Хастинапуре, и Юдхиштхира делал все возможное для их благополучия. Прошло время, и престарелый слепой царь решил, что пора отказаться от житейских благ и уйти жить в леса.
— Пойдем со мной, Гандхари. — позвал он супругу.
Его сводный брат Видура выскзал желание отправиться с ними. А за ним и Кунти, мать Пандавов, собралась сопровождать их в аскетической жизни. Попытки Юдхиштхиры остановить их не увенчались успехом, старики были непреклонны. Они стали жить в лесу и однажды там случился пожар.
— Беги! — закричал Дхритараштра жене, почуяв запах гари.
— Зачем? — возразила ему Гандхари.
Так, все эти старцы остались спокойно сидеть среди лесного пожара, позволив огню поглотить их.
— Но что же может быть спрятано в этих трех метрах? — спросила Радхика, уже не из вежливости, а заинтересовано.
— Прежде, чем мы займемся этим вопросом, я бы хотел напомнить тебе кое-что из истории Тадж-Махала. Ты не против? — сейчас манера речи Шайни ничем не отличалась от той, с которой он вещал с кафедры в университете.
Радхика улыбнулась.
— Конечно, профессор! Почему бы вам не просветить меня, — дразня, ответила она Шайни.
— В Национальном архиве правительства Индии есть документ, известный как «Бадшахнама». Это официальная история Шах Джахана, написанная его летописцем муллой Абдул Хамид Лахори.
— И там говорится… — не удержалась Радихка.
Шайни улыбнулся.
— И там говорится, что после смерти Мумтаз-Махал ее решили похоронить в Агре, на месте дворца, принадлежавшего радже Джайсингху. Это был внук раджи Ман Сингха. В летописи отмечено, что, хотя потомки Ман Сингха высоко ценили свое имущество, ради императора Шах Джахана они согласились расстаться с ним безвозмездно. Но тем не менее, Джайсингху взамен дали надел из государственных земель.
— Ты хочешь сказать, что Тадж-Махал — это бывший дворец индийского раджи?
— Ну, не то, что бы весь, — ответил Шайни. — Наверняка остались оригинальные части того дворца. Сейчас трудно сказать. Достоверно известно то, что здесь был дворец, принадлежавший семье Ман Сингха, и его передали Шах Джахану для создания на этом месте усыпальницы его царицы.
В голове Радхики от всех этих сведений царил форменный беспорядок, поэтому, когда Шайни позвал ее на берег реки, она с радостью согласилась. Но Шайни опять взял ее за руку и пошел быстрым шагом.
— О, Рави! — пожаловалась Радхика. — Опять эта беготня с места на место!