Я сказал:
— Доброе утро, лейтенант.
— Джим, — процедил он сквозь зубы, — я отберу у тебя лицензию, клянусь!
— Вот и хорошо. — В эту минуту я говорил совершенно серьезно.
Было почти 8 часов, когда Рокингем наконец отпустил меня. Из полицейского участка я позвонил в нью-йоркский офис. Я хотел поскорее разделаться с этим, пока шеф не разъярился, узнав обо всем из газет. Как я и ожидал, он сам подошел к телефону. Он всегда появляется с самого утра, задолго до прихода секретаря и девушки, обслуживающей коммутатор. Когда-то я некоторое время работал в главном офисе, сразу же после окончания школы агентства в Нью-Йорке. Мы все знали, что он приходит около семи, принося с собой утренние газеты и термос с чаем или кофе. Ему было почти восемьдесят, но я легко мог себе представить, как он с живостью подскакивает к телефону, услышав звонок.
Произошла короткая заминка, пока телефонистка на междугородной удостоверилась, что меня соединили правильно. Потом я услышал глубокий звучный голос шефа:
— Как поживаешь, Джим?
— Ужасно. Послушайте… — Я быстро рассказал ему основное и под конец добавил, что хотел бы, чтобы он это услышал от меня, прежде чем прочтет в газетах.
Внутренне поеживаясь, я ожидал взрыва проклятий. Но вышло иначе. Он мирно спросил:
— Говоришь, все это без гонорара?
— Да.
— А что местные власти? Как они к тебе отнеслись?
— Я выкрутился. Кливлендская лицензия у нас остается. Рокингем задал мне жару, и главное еще впереди, но тут много пустого шума. В основном он был недоволен тем, что я не сообщил об убийстве Бэйна.
— Этот Бэйн был твоим другом? — спросил шеф.
— Да, сэр.
— И ты действовал как частное лицо, не от агентства?
— Да, — ответил я, весь мокрый.
— Будет ли огласка? Судебный процесс? Тебя вызовут свидетелем?
— Боюсь, что да.
— Джим, мне следовало бы тебя выгнать.
— Да, сэр, — сказал я, думая, что у меня все же остается мое юридическое образование. Вероятно, я смогу этим зарабатывать себе на жизнь. Или открыть собственное бюро. Или, в крайнем случае, водить грузовик.
— Наверняка следовало бы, — сказал шеф, и я услышал его вздох. — Но я не стану. Если у тебя будут расходы на адвоката, пришли счет сюда.
Я не мог поверить своим ушам. Он впадает в старческое слабоумие? Я нарушил все правила и все-таки сохранил работу?
— Спасибо, — сказал я, — но это мое личное дело. Я поступил так потому, что…
— Черт подери, Джим, — рявкнул он. — Я знаю, почему ты так поступил. Что ты еще мог сделать? — Он помолчал, а когда заговорил снова, его голос был спокоен. — Спасибо, что позвонил. Мне очень жаль, что так вышло с твоим другом. Пошли большую корзину цветов за счет агентства…
— Я заплачу за цветы сам, если вы не возражаете.
— Делай как говорят! — взревел он.
— Хорошо, сэр.
— Ты как следует выспись. Миссис Холлис может управиться в офисе одна. Джим, я… — В голосе его звучала усталость. — Я хочу поговорить с тобой, когда ты приедешь на следующее собрание директоров.
— Это будет в январе.
— Да, Джим. Я думаю уйти на покой.
— Печально это слышать.
— Пора. Давно пора… — Я услышал его знакомый кудахтающий смех. — Джим, когда ты станешь таким же стариком, как я, то поймешь, что сможешь выпивать лишь столько-то виски и выкуривать лишь столько-то сигар, как бы ты ни был богат. Мое время почти кончилось, но я хочу, чтобы агентство продолжало работать. Как, по-твоему, сможешь ты им руководить?
В первый момент я не понял. Потом спросил:
— Вы имеете в виду все дело целиком?
— Конечно, Джим, что же еще? Справишься?
— Да, сэр, — ответил я твердо, словно и на самом деле был в этом уверен.
— Так имей это в виду, а в январе потолкуем. Всего хорошего. — Раздался гудок.
Кладя трубку, я думал, что не хочу быть администратором. Меня вполне удовлетворяла должность заведующего кливлендским отделением. Я не знал, смогу ли заниматься канцелярской работой, а потом подумал о Сэнди. Когда мы поженимся, у меня прибавится ответственности и расходов, возможно, даже появятся маленькие Беннеты. Моей зарплаты с лихвой хватало для холостяка, но я хотел, чтобы у Сэнди было все самое лучшее. Придется подумать над предложением шефа.
Я вспомнил старую шутку о парне, который свалился в выгребную яму и вылез из нее, благоухая розами. Это про меня, Джеймса Т. Беннета. Я не только сохранил работу, мне предложили повышение, и какое! Мне даже сделалось немного не по себе.
Только выйдя из участка, я вспомнил, что не позвонил Сэнди, и снова вернулся в телефонную кабину.
Она отозвалась сразу же.
— Джим?
— Ты почему не спишь?
— Я поспала немного. У тебя все в порядке?
— Да. А как тебе понравится стать женой управляющего?
— Джим, ты пьян?
— К сожалению, нет. Слушайте, мисс Холлис, меньше чем через два часа полагается открыть офис. Вы успеете?
— Конечно. Джим, я так боялась…
— Прекрасно, мисс Холлис. Не опаздывайте на службу. Посетителям можете отвечать, что мистер Беннет будет позже.
— Но я хочу знать, что случилось?
— В свое время, мисс Холлис. Сейчас у меня свидание с постелью.
— Приезжай ко мне, Джим. Я приготовлю завтрак, а ты мне все расскажешь, и потом можешь поспать в моей постели.
— Один?
— Ты все-таки пьян. Приезжай немедленно. Ты можешь вести машину?
— Конечно.
— Джим, я так рада, что ты… — У нее перехватило голос.
— И я тоже… успокойся, мисс Холлис, я скоро прибуду…
Я не спеша пересек город и поднялся в квартиру Сэнди. Я нуждался в утешении, получил его в полной мере и упивался им. Сэнди сразу же вцепилась в меня, сняла с меня пиджак, рубашку и майку, заклеила пластырем укусы мисс Фордайс, заново перебинтовала мой палец и смазала йодом царапину у меня на руке. Потом умыла меня холодной водой и наложила мазь на царапины от ногтей. Потом принесла еду и кофе. Я сказал, что хочу выпить три таблетки аспирина и двойную порцию бурбона. И я получил все это.
А потом, приняв аспирин и попивая виски, сидя, сгорбившись, на краю кровати, я начал рассказывать. Под конец я едва шевелил языком, но чувствовал себя лучше во всех отношениях. Сэнди мягко сказала:
— Все хорошо, Джим, теперь спи!
— Ни черта не понимаю в духах, — бормотал я. — От миссис Бэйн приятно пахло, тот же запах, что в ее спальне… Шарф пах иначе… Чуть-чуть не прозевал. А у Хьюинга в офисе другой запах. Шарф нашел на лестнице. В офисе Хьюинга я понюхал и…
— Да-да, — слышал я голос Сэнди. Она опустила руки мне на плечи и мягко нажала. Голова моя опустилась на прохладную подушку. Сэнди подняла мои ноги на кровать и сняла с меня туфли. На грудь мне натянула мягкое одеяло и осторожно подоткнула его под подбородок. Я ощутил губы Сэнди на своей щеке и почувствовал, как она берет у меня из руки пустой стакан.
Я помню, как глубоко, удовлетворенно вздохнул, и это все.
Коротко об авторе
Роберт Мартин (1908–1976) — американский писатель. К детективной литературе обратился довольно поздно, на пятом десятке лет своей жизни, но компенсировал это свое «опоздание» высокой интенсивностью работы. Первый его детектив «Dark Dream» опубликован в 1951 г., и до середины шестидесятых (после этого новых романов Мартина не появлялось) писатель издал четырнадцать романов, действие которых происходит в американской «глубинке» — штатах Огайо, Мичиган, Кливленд.
Одновременно писателем под псевдонимом Roberts Lee был начат детективный сериал с центральным героем доктором Клинтоном Шэнноном (Dr. Clinton Shannon). Он состоит из восьми произведений, первое из которых опубликовано в 1952 г., а последнее — в 1964 г.