Когда все формальности были соблюдены, а бумаги прочитаны дважды, офицер нехотя предупредил:
- Будьте осторожны, проезжая через лес. Мы... упустили вчера пленного. Скорее всего, это не простой грабитель, может быть это сам Кат. Он безоружен и полугол, но решителен и быстр - будьте осторожны. Мне не хотелось бы, чтобы ко дню облавы он обзавелся оружием и лошадьми.
- Облава? - воин не казался заинтересованным, так пустая беседа с новыми людьми, - Вы собираетесь устроить облаву в здешних лесах? Не будут ли ктраны против?
- Надеюсь, нет. Потому что, как только мы дойдем до Крючьев, я возьму людей из тамошнего гарнизона. - Капитан обернулся на обоз, вздохнул с сожалением, - Они более опытны, чем мои солдаты, а мне не хотелось бы упускать такую добычу как Кат.
Сопровождавшая его свита заметно смутилась. Один тронул пальцами красующийся на скуле синяк. Впервые за все время разговора Эдель заинтересовалась, пристально взглянула в лицо молодому воину, чуть скривила губы в усмешке. Капитан заметил это. Резко дернув узду, развернул коня к тронувшемуся уже обозу. Девочка и воин остались одни.
- Отбыл не попрощавшись. Храбрец... и хам... Где же нам искать его теперь, Сирроу?
- А мы отправимся в Торжок. Но сначала, думаю, следует навестить поселения клана.
- Какие именно? Лес огромен, мы не можем пройти его весь.
- Те два, что я предупредил. Не думаю, что за ночь он успеет уйти далеко, а следопыты ктранов намного искуснее следопытов Далионской армии.
Он хотел приободрить ее этой нехитрой шуткой. Она была благодарна, но слишком обеспокоена.
Время. Приближалось новолуние, а она не хотела, чтобы Тринадцать узнали о ее промахе. До сих пор она не ошиблась ни разу.
- Ты понимаешь, что я не могу появиться ни в одном из кланов?
- Разумеется. Езжай в Торжок, возьми комнату в таверне и жди меня там. Я обернусь скоро.
- Ты так уверен в том, что это был он?
- Да.
Этот короткий, веский ответ понравился ей гораздо больше незамысловатой шутки - он давал надежду успеть вовремя.
Глава 3.
Я очнулся от жара припекающего солнца. Сказать правду, спина у меня просто горела. Попробовав шевельнуться, застонал. Кажется, тело было изрезано сплошь, и каждый этот порез саднил так, будто по нему провели наждачной бумагой. Всюду был песок. Мельчайшие крупицы проникали в горло, превращая дыхание в адскую муку. Они скрипели на зубах, щекотали нос, вызывая неудержимое желание чихать. Я провел рукой по волосам, песок был и там. Неимоверным усилием воли разлепил веки. Оказалось, я лежал на песчаной отмели. Солнце жарило вовсю, значит, я пролежал здесь остаток ночи и часть дня.
Я с трудом сел, сощурился. Маленькая речка, весело перекатывающая передо мной волны, ничуть не походила на вчерашнюю - одержимую убийством стихию. Плещущаяся вода играла цветами отраженного неба и буйством прибрежной зелени. С трудом верилось, что вот отсюда-то я и не мог выбраться. Взявшись отряхивать песок с плеч, я понял, что действительно испещрен мелкими порезами - ладонь прошлась по густому и липкому - и не мешало бы хорошенько их промыть. Поднявшись на ноги, я скорее ощутил, чем услышал движение позади. Испуганно обернувшись, замер.
Прямо передо мной, крепко упираясь ногами в землю, стояла невысокая - она едва доставала мне до груди - охотница. На маленьком круглом личике помещались изумрудные, чуть раскосые глаза, надутые губки, задорный курносый нос. Каштановые волосы были аккуратно забраны под забавную островерхую шапочку цвета молодой листвы, и лишь несколько прядок спущены на лоб. Ей очень шло короткое зеленое платьице и коричневая жакетка с искусной вышивкой на отворотах. Тонкую талию лесной девушки охватывал изящный поясок, а стройные ножки облегали высокие замшевые сапоги. В заключение скажу лишь то, что за ее поясок было заткнуто множество коротких и узких, видимо, метательных ножей, у бедра висел легкий меч, а за спину был закинут колчан со стрелами, одна из которых уже натягивала тетиву, глядя мне прямо в грудь.
- Дрась-те, - ляпнул я многоумно.
Такой вот мой ход явно озадачил девицу. Изумрудные глаза потеряли свой хищный прищур, распахнулись широко, она отступила на шаг.
Сообразив, что выбрал верную тактику, я приветливо улыбнулся и поделился своими соображениями на тот счет, какое сегодня прекрасное утро.
Она отступила еще, склонила голову, поджала губы, и. наконец, ответила лаконично:
- Хо!
Мне оставалось пожать плечами.
- Определенно так. Не возражаете, я немного приведу себя в порядок? - не дождавшись ответа, я преспокойно развернулся и сделал шаг к ручью.
- Не смей поворачиваться ко мне спиной! Ты...ты... - за моим плечом девушка искала и не находила подходящего слова. Она просто задыхалась от возмущения. Я удивился. До сих пор я не замечал, чтобы кто-нибудь здесь особо беспокоился о манерах или заботился о приличиях.
И двигаясь уже демонстративно независимо, я склонился над ручьем, стараясь оценить полученные повреждения. В незамутненной воде отразилась встрепанная, исцарапанная личность. Я не ожидал настолько кошмарных последствий. Скинув кросовки - они еще держались, но, кажется, я скоро останусь и без обуви, кожа пересохла под солнцем и пошла мелкими трещинами - я забрел неглубоко в ледяную воду. Через силу заставил себя присесть и, набирая полные пригоршни, принялся обмывать плечи, грудь и спину. Искоса я поглядывал на девушку. Она спрятала в колчан и стрелу, и лук, взгромоздилась на валун и, скрестив руки на груди, наблюдала за мной внимательно. У переносицы залегла складочка - видно, напряженно о чем-то думала. Я тоже откровенно, не таясь, рассматривал ее. Кажется, ее это злило. Я ухмыльнулся.. Мне до смерти надоели угрозы и бесцеремонное обращение. И я преспокойно промывал раны - благо, большая часть их относилась к разряду неглубоких порезов и уже схватилась корочкой, а те, что все еще кровоточили, не требовали сложной обработки или медицинской иглы.
- Ну? - повернулся я выжидающе, когда, наконец, закончил.
Сердитая складочка у переносицы уже разгладилась. Девушка сидела, свесив ноги с валуна - пятки сапог на плоской подошве легко постукивали о камень - и, откинувшись на руки, смотрела заинтересованно. Зеленая шапочка упала, и охотница не стала надевать ее снова. Солнце играло в короткой волне каштановых локонов. Определенно, она была красива. Определенно, она знала это.
- Теперь я действительно верю.
- Веришь? Во что? - Для меня эта фраза смысла не имела.
- Ты не испугался лесного брата: шел с ним одной тропой и пил с ним из одного источника. Ты не испугался следопыта клана и посмел повернуться ко мне спиной, когда жало моей стрелы смотрело тебе в грудь... - в тебе сердце волка.
Я сокрушенно покачал головой. Пришло непрошенное ощущение фентезийной сказки, игры, которая может быть в любую минуту прервана. Благо, воспоминания о злоключениях в обозе не дали мне покинуть эту грешную землю и унестись в облака на крыльях фантазий. Из всего вышесказанного я четко усвоил лишь одно - эта девица действительно могла меня убить, и, возможно, не сделала этого лишь потому, что я повел себя странно. Это имело смысл, все остальное - нет. Это стоило взять на заметку.
- Если верить данным последнего медицинского освидетельствования, сердце у меня - вполне человеческое, здоровое, без пороков и следов ожирения. - Кажется, мне снова удалось удивить ее, она спрыгнула со своего насеста, подошла ближе, склонила голову заинтересованно. Теперь она смотрела на меня снизу вверх, но в глазах ее не было и тени беспокойства, лишь любопытство. - Лесной брат - это волк? Откуда ты знаешь, что я делал ночью? Ты следила за мной? - Я постарался занять ее вопросами.
- Волк - это волк. Лесной брат - это лесной брат. Неужели не знаешь разницы? ... И никто за тобой не следил, вы столкнулись, ты удивил его, он рассказал клану. - Теперь она озадачила меня. На минуту я потерял инициативу. - Человек, который не боится леса, может быть крайне опасен. Все люди боятся леса.