— Простите госпожа Вакта, что-то я… — слова идут с трудом.
— Сколько можно извиняться милая? — по доброму смеется улитка. — Жизнь бьет ключом.
— Да. — кивает. А я подхожу ближе. — Помню когда впервые попробовала «Горячую воду» в своем мире. — новые воспоминания. — Опыт был… Неудачным.
— Ох и не говори. — бодра старушка. — Сок влился в мою жизнь, когда отец возносил молитвы богам.
— И как оно? — полу оборачивается Мел.
— Плохо говорить такое жрице. — скрещивает пальцы. — Но рвало меня долго. Потом научилась управлять этим с помощью биомантии. — вздыхает. — Светлые дни.
— Светлые…
— Все бывает в первый раз, и даже обыденное приходит с опытом. — заметила меня Вакта, вкладывая в слова теперь иной посыл. — Зот, твоя… — вспоминает незнакомый термин. — Хм, жена. Какая удивительное слово… В твоем распоряжений.
— Ха! — выдавил я. — Милая? — протягиваю руку.
— Смущаешь. — надулась Мел. Помогаю встать на ноги.
На половине пути к покоям, синеглазая полностью обнимает мою руку, прислоняется щекой.
— Как же мне плохо, и хорошо одновременно.
— Спать? — дергаю бровью.
— Кхм… — серьезный взгляд. — Не… Не сразу.
Понял-принял. Хе-хе.
Вакта провожает Монстра и ведьму взглядом. Улыбается.
— Все так. Как и должно быть. — улыбка сникает. Улитка смотрит на стену купола. Взор на деревню преграждают корни, но Вакта продолжает смотреть.
Тем временем, в этот самый момент.
— Кх-х! — падает Дочь Матерей на колени, булькает перерезанным горлом.
Воло, тайный вербовщик, вытирает кинжал о рукав. Его глаза светят в тени, жвала клокочут. Все поставленные надзирательницы были убиты. И вот, он ведет головой, смотрит на пленников в клетках. Десятки солдат не могут ничего сделать, их тела скованы темной эссенцией. и цепями.
— Хе-хе. — источает Воло миазмы тьмы. — Вы сыграли свою роль. — облизывается. — Умрите. Во имя его.
— Кхм. — первым проснулся я. Сразу оглядываю себя, и прижавшуюся ко мне ведьму.
Вид голого тела с утра пораньше, сразу приподнимает настроение. Конечно, картину омрачают несколько свежих синяков на нежной коже. Тц. В эту ночь я что-то разошелся. М? Это, что, следы зубов на её плече? Легонько тыкаю пальцем.
— М-м-м. — поморщилась Мел. — Нельзя… — в полудреме говорит она… Видимо вспоминая, сколько всего мы перепробовали. — М? — наконец отрывает глаза.
— Иногда можно. — сразу улыбаюсь я.
— Хм. — довольная ухмылка. Прижимается сильнее. Холод от моего тела создает нужную прохладу. — Я думала только оборотни… Нет, не заставляй меня произносить это вслух.
— Назовем это поза оборотня, хе-хе. Ау-ау! — тянет Мел за мою пасть.
Давая еще немного насладиться утром, и само собой прийти в себя. Первым покидаю обитель, застегнув ремень уже в главном зале. Как раз застал картину. Поправляя одежду и поклонившись, уходит воительница. Торка легонько машет ей рукой, прислонившись плечом о стену. Хотя бы штаны одеты, а верх гладок, так что можно и без него.
Но как только любовница скрылась.
— Голова-а-а-а. — согнулась То.
— Горбатого могила, как говориться. — отпиваю воды.
— Чего? — передаю емкость. — Ты надоел. — затяжной, выдох. — Сколько еще у тебя словечек в запасе?
— На тебя хватит, не переживай. — потягиваюсь. — Готова идти дальше?
— Ме. — шмыгает. — Приятно иногда побыть… Ну, не знаю.
— Героем? — слышу из соседней, как проснулись Шов и Шера.
— Героем, да. — чешет затылок То. — Но покой нам только сниться.
— О-г-о-о. — смеюсь я.
— Отвали. — идет за остатками одежды.
— Бзь, братец, все хорошо!
— Но… Кхр, почему мы… — показалась парочка Нерожденных. — Мы же не…
— З-з-з, спали вместе, ага! — светят антенки.
— Кх-р-р. — не может больше выдавить и слова. Бедолага напридумывал себе всякого. Стоит ли ему рассказать, раз Шера не хочет? Не, не буду.
— Как там Штырь? — поприветствовал я.
— Еще храпит. — натягивает мух накидку на морду.
— Сегодня мы отправляемся дальше. — стучу по дереву. — Ситуация в деревне под контролем. Как только восстановитесь и Мел проведет допрос… — одновременно с ведьмой, в зал вошла Вакта.
— Доброе госпожа В… — замечает синеглазая мрачную атмосферу вокруг жрицы. — Госпожа Вакта?
— Простите меня. — поклонилась та. — Простите.
Мы все переглянулись.
— За что?
Через оборот. Мелони проводит пальцем по коже мертвого солдата Трона, плоть покрыта мазутом. Клетки с захваченными были на отшибе деревни. Все оцеплено Дочерьми. И теперь это была братская могила, десятки и десятки мертвецов. Застывшие от ужаса глаза, смотрели в никуда. Жуки даже не дернулись, так и погибли сидя на своих местах. Рядом уложены в ряд приставленные надзирательницы, у каждой перерезана глотка.