жды сама, она осталась лишь в лоснящейся резине, давно воспринимаемой ею, как вторая кожа. В комбинезоне это особенно ощущалось, гладкая блестящая резина идеально заключила в свои упругие объятия все ее тело, оставив открытыми лишь кисти рук, ступни и голову. Ее гибкое, охваченное черным глянцем резины тело напоминало змеиное. Вокруг было много зеркал, и вид собственной затянутой в латекс фигуры еще больше возбуждал Татьяну. Наверно, одежда часто диктует нам наше поведение. Таня вилась вокруг Сергея, словно настоящий удав, чуть не задушив его в своих объятиях. Со стороны могло и впрямь почудиться, что вокруг него сомкнулись, непрерывно перемещаясь, блистающие кольца большой резиновой змеи. Устоять перед таким натиском не смог бы даже монах, а Сергей вел отнюдь не монашеский образ жизни! У комбинезона было очень удобная конструкция. Он закрывался на длинную молнию, начинавшуюся на животе и проходящую между ног и по спине до шеи. Эта молния имела маленький секрет, на ней стоял не один, а три замка. Один, как и положено, закрывал молнию по всей длине, казалось, надежно запечатав Танину фигуру в тугую резину по самое горлышко и наглухо отгородив от окружающего. Но внизу стояли еще два замка, застегивающиеся навстречу друг другу. Их можно было свободно переместить по комбинезону в любую точку застегнутой молнии и, раздвинув в разные стороны, получить доступ внутрь. Нетрудно догадаться, куда Сергей их переместил и, в какой точке раздвинул. Шары немедля покинули Танино тело, а Сергей тотчас восполнил образовавшуюся пустоту. Их крики и сладкие стоны долго звучали в гулкой раздевалке. Наконец, удовлетворенные, но все еще разгоряченные, любовники прошли в саму баню. Помещения были небольшими и уютными. Таня пошла под душ, а Сергей ушел париться. Сначала Таня сняла комбинезон и вымылась. Затем вымыла пропотевшую резину комбинезона. Мокрая лоснящаяся резина выглядела особенно красиво и Таня, не долго думая, прямо под душем вновь надела костюм прямо на мокрое тело. Мокрая и теплая, словно живая, резина, поскрипывая, вновь гостеприимно приняла ее тело в свои объятья и плотно прилепилась к мокрой коже, отчего Таня стала выглядеть еще более сексуально, чем раньше. Струи воды из душа тарабанили по натянутой резине, порождая ни с чем не сравнимые, приятные ощущения. А то, что мокрая резина на мокром теле выглядит очень красиво, Таня еще с поездки на залив запомнила, но там был лишь небольшой купальник. А сейчас все ее тело было сплошь облечено лоснящимся, покрытом сверкающими каплями воды, мокрым латексом, и это зрелище было прекрасным и сверхэротичным. Поэтому неудивительно, что когда Сергей вышел из парилки, совместное принятие душа весьма скоро вновь переросло в занятие их излюбленным делом. После очередного оргазма Таня прямо в комбинезоне погрузилась в "джакузи". Она уже как-то купалась в подобной ванне, и ей это понравилось, но с облаченным в резину телом там возникали совсем другие, крайне эротичные, ощущения. Да и сами эти ощущения, благодаря обтянувшей кожу резине были гораздо острее. И когда к Тане присоединился Сергей, их очередное соитие стало неизбежным. Может, ванна и не самое удобное место для занятия сексом, но Тане там понравилось. А еще ей очень понравился ее сегодняшний наряд, в нем резиновой у Татьяны была практически вся поверхность тела. Ощущение совершенства фигуры, спокойствия и защищенности, смешивались с приятным чувством резинового плена всей поверхности тела и его сверхчувствительности под натянутым, ласково и упруго облегающим шелковистым латексом. Сняв и просушив костюм после ванной, Таня вновь надела его на себя, уходя из бани. Дома у Сергея она сразу разделась и вновь осталась в этой своей новой блестящей черной коже. Сияющая сталь наручников прекрасно дополнила ее наряд и, несмотря на позднее время, Сергей не устоял и вновь стал ласкать и гладить заключенное в скрипучую резину Танино тело. Естественно, все вновь закончилось бурным сексом, так что уснули они лишь под утро. Спать полностью облаченной в резину было жарковато, но в то же время очень уютно, да и все равно в наручниках Таня не смогла бы самостоятельно раздеться. К утру, Таня была уже вся мокрая внутри своего одеяния, но ей это было, почему-то особенно приятно, чувство, что охватившая ее тело мокрая теплая резина стала частью ее организма, от этой влаги стало особенно острым и приятным. Она наслаждалась чувством глубокого спокойствия и защищенности внутри своей резиновой оболочки, словно в нежных материнских объятиях. Когда после тихого утреннего секса Татьяна рассказала Сергею о своих ощущениях, тот нисколько не удивился. Он объяснил Тане, что так и должно быть. Человеческое тело всегда помнит тот рай, каким было для него пребывание в материнской утробе. Обтягивающая тело резина очень точно имитирует ощущения от охватывавшей наше тело до рождения материнской плаценте. Скованность движений дополняет это сходство, ведь в материнском чреве ребенок тоже ограничен в движениях. А когда тело увлажняется, сходство максимально усиливается, ведь до рождения нас окружали околоплодные воды. Именно отсюда в нас это ощущение спокойствия и защищенности, когда тело сжимает теплая влажная резина. Сергей сказал, что в следующую поездку он привезет из-за границы одну любопытную вещь, которая наверняка Тане понравится еще больше, чем комбинезон, но, сколько она не спрашивала, так и не уточнил - что это будет. От того, что Тане теперь стал понятен механизм возникновения своих ощущений от резины, сами ощущения остались все такими же сладостными. Зато ушло чувство опасения, что в них есть некая неестественность. Теперь Таня наслаждалась чувством своего заключенного в резину тела уже без всякого стыда, понимая и принимая естественность такой реакции. Было очень жалко покидать свой теплый резиновый мирок, чтобы идти на работу. Впрочем, по некоторому размышлению, Таня решила отсрочить расставание со своей резиновой оболочкой до вечера. Она надела сверху обычную одежду, замаскировала охватывающий шею высокий резиновый ворот шарфиком и, внутренне холодея от собственной наглости, поехала в таком виде на работу. День прошел, словно в сладком сне. Чувство своей тайны и ощущение охватившей тело влажной резины были невыносимо приятны, и весь день будоражили Таню. Вдобавок, мокрая резина при каждом Танином движении норовила предательски заскрипеть или захрустеть и просто удивительно, как никто этого не услышал. Чувство опасности, как всегда, обострило приятные ощущения и, к вечеру Татьяна вновь помчалась к Сергею, нестерпимо жаждая секса.