Некоторые учёные умы вообще считают, что называть источник у «жалованного» яродея источником — это ошибка. Какой-же это источник, если он не копит ярь? Но, как говорится, нет ничего долговечнее привычки…
Великие семьи, вроде московских, новгородских или ростовских княжеских родов, кичатся чистотой крови и «жалованьем» стараются не баловаться. Они считают, что игры с «жалованьем» лишают эту самую кровь богатства и мощи. Хотя, конечно же, вступать в браки с сильными и богатыми «жалованными» они не брезгуют.
Избалованные могучими и древними Омутами, давно разведанными и освоенными, великие князья могут себе позволить задирать носы. Сниматься с насиженных Омутов они, конечно же, не хотят.
Здесь же, за Уралом… да и вообще на востоке, где по указу императора тихонько закрепляется и осваивается Российская Империя, иногда можно напороться на такие дикие Омуты, что все великие князья бы в них и сгинули, вместе с императорской семьёй.
Нахрапом места, заболоченные дремучей и дикой ярью, где «всплеснувшие» животные и растения уже потеряли счёт поколениям, конечно же, не возьмёшь. Но грызть их надо, выдирая версту за верстой из цепких зарослей первозданной природы.
Вот и нет другого выхода у дворянских семей, сосланных… кхм… посланных императором по великому поручению. А если точнее, им велено решать задачи по укреплению Империи, а это означает не только разведку и освоение Омутов, но и столкновения с дикими племенами. Да ещё император, щедрая и добрая душа, не желал истреблять дикарей, а требовал всячески уговаривать их вступить под крыло двуглавого орла.
А попробуй уговори огромного таёжного огра, по самые гланды напитанного дикой и необузданной ярью… Вот и нет у дворян другого выхода, как увеличивать военную мощь «жалованнными» яродеями.
К счастью, в желающих получить ярь-источник, а если повезёт, и дворянский титул за службу, недостатка не было — убежать за Урал из-под суровой императорской длани хотели многие. Кто-то имел проблемы с законом, кто-то не терпел власти, ну а кто-то и вправду жаждал приключений. Вот и рвались на манящий своими загадками восток…
Тем более, на восток император велел идти, не смотря на опасности и строптивых гномов, коих всё больше и больше обнаруживалось в Уральских Горах. Напитанные дикой ярью горные породы Урала — это были лишь ворота в Сибирь, где, как говорят редкие охотники, даже «жалованные» могут напитать источник, просто подышав воздухом после дождя.
А великой Империи яроносные ресурсы, позволяющие защититься от чванливых польских эльфов с запада, которым шептали на ухо в Европе, или же от напирающих на южные границы турецких орков с юго-востока, нужны были… кхм… как воздух. Не могли враги понять страну, где в мире уживались не только эльфы и орки, но даже люди.
В общем, такова была воля Императора. И Российская Империя, подчиняясь этой воле, расширялась…
Грустный усмехнулся. У него были свои мысли и насчёт воли императора, и насчёт того, насколько правдивы слухи об опасности поляков или турков, но умный купец предпочитал скрывать эти свои мысли.
Видимо, это тоже был закон природы, но так получалось, что, чем дальше на восток, тем воля императора становилась слабее, и дворянские семьи могли свободнее вздохнуть. Сам-то император и великие князья сюда особо не спешат, хоть и посылают время от времени своих верных псов, вроде того же барона Демиденко.
Да и псы эти, попробовав разок сладкую кость свободы, когда над шеей не висит вечное ярмо великих князей, верность-то свою чутка убавляют. А когда их карманы ещё и начинают тяготеть от золота, особенно яроносного, то они с охотой втягиваются в игры уральских мануфактурщиков.
Вот и с бароном Демиденко, таким принципиальным поначалу, после нескольких лет стало возможно вести дела… Осторожно, потихоньку, но он подсаживался на крючок круговой поруки, которым здесь были повязаны очень многие.
А что же до угроз каких-то там европейских эльфов? Москва далеко, пусть и разбирается со своими государственными проблемами. А нападут на Россию, так досюда не дойдут, там есть кому защитить… А если и дойдут, врагов всегда можно купить.
Тем более, польское и турецкое золото уже во всю гуляло даже в этих краях, так что купец прекрасно знал, что у всего есть своя цена.