Лавочник оказался прикрыт решёткой, и я уловил разговор с одним из клиентов: «Да, господин, выдать вам клинок сможем только после смотра… Но можем доставить вам в гостиницу, если желаете».
Двигаясь дальше, я вдруг остановился перед небольшим прилавком, прикрытым от солнца обычным тканевым навесом. Среди всевозможных трав, сушёных букетов и разложенных листьев меня привлекли несколько баночек с золотистой жидкостью. Тусклый-тусклый, но всё же волшебный свет яри, отливающий от бутыльков, намекал, что там реально работающая краска, и на самой банке нет никаких чар. Так вот ты какая — варь…
Прилавком заведовала полная эльфийка в преклонном возрасте. В ярком платье, густо увешанная бусами, словно цыганка, она носила замысловатую причёску — светлые волосы сплетены в шапку из толстых кос, и при этом из причёски торчат острые ушки эльфийки. Неприятная, как «домомучительница», только смуглая, она крутила головой, зазывая клиентов:
— Яроцветов сбор, весенний и летний! Варь эльфийская, русская… Господин желает посмотреть варь? — она заметила мой взгляд, а потом явно узнала меня, — А, Борис, это ты…
Я со вздохом ей кивнул. Неужели и тут должен денег?
Но то, что она сказала дальше, вдруг заставило меня растеряться.
— Что, Боренька, ещё хочешь попробовать? — она оглянулась на бутыльки, — Ты ж вроде выяснил, что не эльфийских кровей твоё «жалованье».
Она насмешливо фыркнула.
— Да и не орочьих, оно и видно, — донеслось с соседнего прилавка, — Кость у него птичья.
Там, посреди мясных сушёностей — всякие шкурки, лапки, ушки, спинки, трахейные колечки и мясные мослы — за прилавком стояла полная орка в простом ситцевом платье, и зябко запахивала стёганую безрукавку на необъятной груди. Собранные в колоссальный пучок чёрные волосы, серьга в ухе, и подведённые чем-то тёмным глаза. Кстати, очень миловидная, не смотря на грымзовидную причёску и возраст.
За её спиной была полка с бутыльками красного цвета. И они тоже светились… Слабо, очень слабо, но это была настоящая варь.
— Ну, чего смотришь? — грубо донеслось от орки.
— Хочу и смотрю, — чувствуя себя зелёным шкетом, проворчал я, и вдруг добавил, словно пытаясь оправдаться, — И вообще я узнал, что Видящий.
Вдруг эти болтушки чем-то мне помогут? А то у меня сейчас возник небольшой путевой ступор. Знаю, что Видящий, но что это такое, с чем едят и какие двери открывает пинками, я пока не особо представлял.
Хотя нет. Тот Денис сказал, что в Сибирь мне дверь открывается, в болота…
— О, Петровна, — эльфийка одобрительно кивнула, — А я говорила, что Борька-то не пустой! Эх, Софья Марковна бы обрадовалась, Древа ей Небесного.
И всё-таки Качканар оказался и вправду маленьким… «Вы знали мою маму⁈» — чуть было не выпалил я, но вовремя осёкся. Зато сама эльфийка, поначалу мне так не понравившаяся, вдруг стала преображаться в моих глазах во вполне симпатичную особу.
А орка, которая с каждой секундой становилась для меня всё мерзостнее, тут же выпалила:
— Да брешет он, Анна Львовна! Вечно как придёт… то он Врачующим будет, то он Веющим. А сейчас что, Видящий уже? — орка расхохоталась и отмахнулась, — А чего не Деящий-то сразу? Да и кто ему это сказал?
Я поджал губы, но всё же в глазах эльфийки не заметил никакой вражды. Сдаётся мне, эта Анна Львовна была подругой моей почившей матушке, причём очень хорошей и близкой. Потому что смотрела на меня с теплотой, чем-то схожей со взглядом Захара.
Новое услышанные слова — «веющий» и «деящий» — я сразу отметил про себя. Веющий — веять? А Деящий… Так это ж Деярь наверняка. Деять это значит… эээ… делать?
Хм-м… Видящий — видит, Врачующий — врачует, Веющий — веет, а Деярь — делает? Картинка немного для меня прояснилась, но пока я видел в работе только Видящего… самого себя… и Врачующего, который меня же исцелял.
Интересно, а княжна Дарья Никитична, получается, Деярь? Тот, кто использует волшбу, чтобы совершать конкретное действие.
— Вот и говорю, Львовна, завтра опять придёт и ещё чего придумает, — продолжала грымза.
— Ну что ты, Петровна!
Игнорируя толстую орку, я поправил на шее медальон, доставшийся от матери, да так, чтобы эльфийка это заметила. И в её глазах действительно блеснула искренняя радость! Ну, Анна Львовна, первый контакт произошёл… А Грецкий больше не будет плохим мальчиком, он теперь исправился.
Хотя какой мне был толк от знакомства с обычной рыночной торговкой? В том смысле, как это поможет мне стать сильнее? Но семейной дружбой я разбрасываться не умел и не хотел, поэтому с улыбкой ей кивнул.
— Рад был вас видеть в добром здравии, Анна Львовна.