Я сразу понял, что он там забыл… Шкатулка! Там ведь наше с ним небольшое состояние.
— А ты куда, зелень нежная, намылился? — вдруг последовал грозный окрик, когда я собрался было вместе с Захаром проследовать к сгоревшей гостинице.
Гадство! Как-то сразу до меня дошло — всё, моя служба в дружине барона началась. Мгновенно, вот прямо сейчас.
Как тут, в этом мире, следовало обращаться к старшему по званию, я особо не разумел, но решил сымпровизировать. Вытянувшись по струнке, я оттараторил:
— Господин воевода Платон Игнатьевич, разрешите отлучиться за вещами?
— Хм-м, — Платон Игнатьевич поморщился, хотя в его взгляде читалось одобрение.
— Ваше сиятельство! — Захар, которого дружинники наконец подняли и придерживали за плечи, аж прослезился, размазывая чёрную пепельную тушь под глазами, — Как же ваша матушка, Древа ей Небесного, была бы рада! В дружине… ей Богу, в дружине мальчик наш! Ах, госпожа Софья Марковна, Древа вам…
— Захар! — прошипел я, впервые чувствуя себя так неловко, что хоть под землю провались, — Не позорь меня, Захар!
Дружинники начали улыбаться, переглядываясь. Денис толкнул локтем Лукьяна, ухмыльнувшись.
— Да это ж только радость настоящая, всевеликая! Вырос сыночек, так бы она сказала, ваше сия…
Всё же я подарил Захару такой взгляд, что слуга проглотил свои слова.
— Господин воевода, разрешите за вещами?
— Ну, раз дитятко просит… — хмыкнул воевода.
Денис было засмеялся, но тут же умолк, наткнувшись на взгляд Платона Игнатьевича. Только воевода решал, кому тут можно шутить, и кому тут можно смеяться.
— Да какие вещи, ваше сиятельство⁈ — запричитал Захар, которого дружинники всё же отпустили, — Всё сгорело, всё! Куртка замшевая, рубашка заграничная, брюки вельветовые, визитка! Две штуки… Всё!
Как раз подошёл ещё один городовой, докладываться хмурому барону о той самой гостинице. Барон стоял поодаль, что-то обсуждая с Копаней Тяженичем, но нам был прекрасно слышен отчёт городового.
Пара жильцов спаслись, выпрыгнув из окон, но несколько гостей города, вместе с самим хозяином Древнёвым, погибли. Этот самый эльф Древнёв, кстати, оказался убит до пожара, и орудие убийства городовой как раз показывал. Тонкий стилет, с видимыми только мне на нём голубыми рунами.
Я помнил того зеленокожего блондина, который покушался на меня. Экий расточительный убийца… Тут одно из двух — либо у него этих заточек с собой ведро, либо он действовал впопыхах.
И всё же я испытал облегчение, увидев стилет. Потому что все подозрения барона на Дениса и Лукьяна сразу же снимались — теперь потасовка с дружинниками и заточение в порубе было для них железным алиби. И даже неприязнь барона тут была бессильна.
Вологжане, кстати, снова подтвердили, что стилет заряжен человеческой волшбой.
— Не обычный это пожар, ваше сиятельство, — с волнением прошептал мне Захар, встав рядом, — Чёрная волшба там была!
— Листик наш как? — спросил я, и слуга, к счастью, с улыбкой кивнул, мол. Всё в порядке.
Воевода хмурился, улавливая доклад городового, но свистящий шёпот Захара он тоже расслышал. Потому что повернулся и негромко спросил:
— А ты, отец, брешешь или вправду чего видел? С чего взял, что чёрная?
Захар сразу ссутулился от внимания воеводы.
— Дык приходилось наблюдать как-то, милость-батюшка, — пролепетал он.
Воевода прищурился, явно давая понять, что ему такие аргументы до одного места. И я положил руку на плечо слуге, кивнув:
— Захар Иваныч, расскажи-ка воеводе, что видел.
Рассказ Захара оказался небольшим.
Он как раз был у колёсника, где всячески пытался уговорить мастера подсобить с возвращением нашей кареты с горы Качканар. Тот обещал соорудить такую тележку, чтобы поставить на неё переднюю перебитую ось, и тогда…
На этом месте воевода недобро хмыкнул, и мой слуга смекнул, что Платона Игнатьевича совсем не интересуют инженерные подробности.
В общем, в разгар беседы в мастерскую колёсника забежал перепуганный сосед, и сбивчиво сообщил, что какие-то эльфы-греки превратились в монстров, убили всех на площади, схватили княжну и убежали с ней на гору Качканар, на её Полуденный Рог. Войско гномов прикрывает их побег, у реки уже полегла вся дружина, и вот-вот враги ворвутся в город.
От таких новостей Захар сразу же выскочил наружу и, в отличие от других, побежал в сторону главной площади. За мной, естественно, за его любимым и дражайшим хозяином.