А ведь вчера с меня столько потов сошло, что я впервые с утра не чувствовал естественных позывов в уборную. Вот только жажда… Пи-и-и-ить!
Я едва не дёрнулся, словно зомби, но, к счастью, ёкнуло воспоминание о вчерашнем. И я снова попытался ощутить тот солнечный зайчик, чувство которого мне удалось поймать перед тем, как получил от бревна оплеуху. Но пересохшее и даже, кажется, потрескавшееся горло вообще не давало сосредоточиться.
Верно ведь говорят, где-то я слышал: «Колдун не сможет колдовать, если его мучает жажда». Так и мне не удалось ничего ощутить в груди, кроме обезвоженной пустоты.
— Ты всё дрыхнешь, верхоёвина?
Я вздрогнул и, приложившись затылком о частокол, взвыл. Тем же самым местом… Гадство!
Повернувшись, я осоловевшими глазами уставился на Копаню Тяженича, который сидел на скамейке совсем рядом. Именно здесь, кажется, дрыхли тогда Орчеслав Добрынич и мастер Ухояр. Как я его не заметил-то?
— Копаня! — просипел я то ли радостно, то ли удивлённо.
Гном отстегнул от пояса фляжку и, пододвинувшись, протянул мне.
Я тут же подозрительно прищурился, хотя весь мой организм сейчас же стал бунтовать: «Бери! Пей!!! Сейчас же!»
— Да не бойся ты, орчеглазый, — Копаня Тяженич усмехнулся, — Это ж от души!
Может, будь моя жажда не такой сильной, я бы ещё поборолся. Но прозвучал лишь один слабенький аргумент, и вот я уже присосался к горлышку. В рот полился какой-то невероятно вкусный и ароматный чай, и я даже удивлённо уставился на Копаню.
— А ты что думал, мы, гномы, только эль хлещем? — тот обиженно скривился, — Вы тут напридумываете себе эльфийской чуши, а потом зенки лупите, чего это мы, гномы, на вас дуемся!
Я отдал фляжку, чувствуя, как по телу неожиданно потекла волна бодрости. Ого, напиток-то явно с ярью!
— Хотел бы я сказать, что это наше, гномье, — Копаня Тяженич закрутил крышечку и вздохнул, — Но нет, взял на рынке у вас. Ты не представляешь, у эльфийки одной вот с такими… — он будто обхватил перед собой два арбуза, — … глазищами! И вся в бусах, в каменьях. Красотищща! — Он тут же спохватился, — Ты только никому не говори, что гном эльфийкой восхищается. Замётано?
— Ну, если в счёт долга…
— Хах! — Копаня ткнул меня в плечо кулаком, и у меня чуть слёзы из глаз не хлынули, — Грецкий, ух и хлыщ! Хрен тебе.
— Анна Львовна это, — сказал я, осторожно прислонившись спиной к шершавому забору и прислушиваясь к побитому организму, — Подруга моей матери.
— О как… Познакомишь как-нибудь?
Я улыбнулся уголком рта, и мы стали молчать. И чем дольше молчали, тем большее я чувствовал раздражение. Мало того, что этот гномище исчез сразу после смотра, так и сейчас, появившись, играется в загадочную мудрость!
Очень мне не нравилось чувствовать себя игрушкой в чужих руках. Пока этот путь предполагал моё развитие, я особо не брыкался, но всё равно чувствовал — придёт время, и с этой проблемой надо будет разбираться.
Спохватившись, что жажда меня теперь не мучает, я снова попробовал схватиться разумом за светлячок в груди. Ну же! Ну-у-у… А ведь счастье было так близко. Вчера.
Нет, не получается. Надо поспокойнее место, чтоб уединиться и сосредоточиться. Ну или опять измотать себя по самое «не балуй!», только в этот раз без бревна.
Я раздражённо спросил:
— Так и будем молчать?
— А ты не дуйся, верхоёвина, — Копаня похлопал себя по коленям, — Не душевно это.
Я поджал губы и нервно стиснул переплетённые пальцы.
Вчера меня пытались выбесить два мудрых старика, сегодня нарисовался мудрейший душевный гном… Одни мудраки вокруг.
— Ты объяснишь или нет, Копаня? — процедил я сквозь зубы, искренне пытаясь держать себя в руках, — Что за игры у вас с воеводой? На хрена вы меня в дружину засунули⁈
— А чего сразу злишься-то? Ну пойми же ты, если к нам без души…
— Да вы охренели-и-и-и! — я чуть не заорал, но измученное вчерашним марафоном горло лишь сипло сдулось, и я едва слышно просвистел, — Душевные, на хрен!
Заметив, как Копаня трясётся от смеха, я вдруг понял, что это он просто так развлекается. Вот же козёл.
Тут Тяженич склонился ко мне и неожиданно серьёзно заговорил:
— Задачи у тебя, Грецкий, две. Дуешь с дружиной к ограм на болота, и заберёшь у них кой-чего. А именно то, что очень нужно нам, гномам, вот, — тут он щёлкнул пальцами.
Я ошарашенно уставился на него.
— А огры — это, я так понимаю, дылды с дубинами в полтора человеческих роста?
— Ну, полтора, это ты поскромничал. Там все два роста, — Копаня глянул наверх, — Да и вообще вам повезло, считай. Вот тролли раньше были, это да, там есть чего бояться.