— Тихо! — остановил смех Вепрев.
Все замолчали.
— Ууууоооооооо!!! — затянул гений-изобретатель.
Все снова чуть не попадали со стульев.
Наконец, гений выполз из своего любимого застенка. На трясущихся ногах, пошатываясь, он добрел до стола, плюхнулся на свое место и слабым голосом попросил:
— Кто-нибудь… Налейте водки…
Шурик послушно исполнил просьбу. Бусыгин умело хватил целый стакан водки залпом и блаженно расплылся на стуле. Жывотновода Семенова сразу перестали интересовать коленки Галины. С жадным любопытством он подсел к Бусыгину и, задыхаясь от волнения, спросил, теребя того за рукав:
— Ну как? Да ну как? Сгяботало? Вещь ведь, да? Я же говогил — гениальное изобгетение!
Инженер обессилено помахал рукой.
— Чудовищный кайф! Вот ублажил, так ублажил! Мерси тебе ужасное от всех пенсионеров!
С этими словами на лице академика появилась блаженная улыбка, глаза закрылись, он явно засыпал.
— Стой, стой, папаша! — Вепрев растолкал его.
— Что? Что еще? Хватит, отстаньте от меня… Я щас самый счастливый человек на свете!
— Не засыпай пока, погодь!
— Угу.
— Как попасть к Интерфейсу?
— Унитаз, хррр….хрррр…..
— Это я понял. Что там надо нажать-то?
— Педаль.
— Ну что, мля, мне прямо в очко нырять что ли?
— А вот и ныряй! — сказал Бусыгин, после чего веки гения-изобретателя сомкнулись и он упал мертвецки пьяный мордой в стол.
— М-да-а-а, — Вепрев почесал затылок — мало того, что в унитаз, так еще и засранный. Ну? Чо делать-то будем?
— А, может, поищем путь домой, в Питег? — без энтузиазма промямлил Семенов, — Вон, инженег туда как в соседский двог смотался.
— А что там делать-то, в Питере, если Время стоит, — меланхолично заявила Галина.
— А мне бы в Анталию, — мечтательно протянула Машка — с мачо познакомиться…
— Ага, замороженным — едко заметил Вепрев.
— Почему «замороженным»? — удивилась девушка.
— ВРЕМЯ! СТОИТ! — грубо высказался Вепрев, — Ты че, мать, совсем не варишь? Нету там никого, только мы будем.
— Тогда что? В толчок лезть только и остается! — подвел итог Семенов.
— Ладно, — Вепрев махнул рукой, — пошли на портал посмотрим, вдруг, все не так страшно. Все равно нам в Интерфейс надо, может, еще исправить чего получится, все-таки Интерфейс Богов.
Все поднялись и, пошатываясь, поплелись за занавеску.
— Ну, ты ж боже мой! — попятился великий клизмолог, краем глаза оценивший степень облегчения гениального инженера — Где в нем все это помещалось?!
Обстановочка места для медитаций могла вылечить от заикания или наградить им даже демонов Преисподней. Последствия целительной пенной клизмы наблюдались повсюду, на полу, стенах, засаленной занавеске и даже на потолке. Начинающие подсыхать потеки все еще пузырились, постепенно застывая чудовищным ландшафтом неведомого круга ада.
— Может он тут от рогатых и прятался? — задумчиво предположила Машка, стараясь прижаться покрепче к Шурику, начинавшему потихоньку трезветь от густой едкой вони, пропитавшей, казалось, даже свет от тусклой лампочки, слегка покачивающейся точно над центром катаклизма..
— М-да. И в куда тут нырять?
— А это что, господа? — Семенов указал на место на стенке, где чем-то коричневым была грубо намалевана стрелка. Стрелка смотрела вниз и, предположительно, указывала на грязную педаль в полу.
— А знаете, господа, кажется, я знаю, что это, — доцэнт-жывотновод пожевал губами и продолжил, — это из вагона, да, да, из железнодогожного вагона выдгано. Там она всегда гядом с толчком имеется, для слива. Я точно такую же видел лет пять назад, когда ездил в Гязань на Всемигную конфегенцию по клизмопостановке. — Семенов задумчиво закивал каким-то своим воспоминаниям и замолк.
— М-да. Тут у нас, я смотрю, просто цвет российского говноводства собрался. А, Галина? — иронично хмыкнул Вепрев.
— Чего ты на говно взъелся, дворник? — вдруг окрысилась бывший научный сотрудник, — на работе достало? Так все мы сами себе работу выбирали. Шел бы в математику, по специальности, так сказать. Работал бы на оплату съемной квартиры и хлеба без масла.
— Не, ну че ты кипишуешь. Это я к тому, что вам, имеющим колоссальный опыт по работе с отходами, и карты в руки. Давайте, нажимайте на педаль. А мы с Машкой в сторонке постоим, посмотрим.
— Нашел дуру! — фыркнула Галина, — Сам нажимай.
— Эй, Семенов! А ты?
Семенов затряс головой, отодвинулся поближе к занавеске и поджал губы. Повисло молчание…
— Так что, мы теперь здесь жить будем? — жалобно пискнула Машка через пару минут и умоляюще посмотрела на бывшую сотрудницу НИИ Нанотехнологии имени Онотолля. В Галине проснулась женская солидарность, а, точнее, желание переложить ответственность на чужие плечи. Дамочка тут же припомнила семеновские грабли на своих коленках и, томно закатив глаза, изрекла, глядя на Семенова:
— А по моему герой, который решился бы на такой отважный поступок, достоин награды в виде незабываемого сеанса орального секса.
Вепрев скептически хмыкнул, мысленно представив галинину голову между своих ног, и покрепче прижал Машку, автоматически припомнив, как оно у них было. Давно, однако.
Семенов, заскучавший возле сортирной занавески, врубился не сразу. Потребовалось смачное чмокание и облизывание губ, выразительный вдох, сделавший грудь бывшей сотрудницы НИИ заметной невооруженным взглядом, и пара движений рукой, слегка задравших юбку.
— А, да… Так… это… Я, пожалуй, могу, — решился животновод, — подумаешь, на слив жедешный наступить, небось, не в толчок нырнуть. — И клизмолог, решительно шагнув к толчку, выдохнул и наступил на педаль.
Несколько секунд никаких изменений не происходило. Очко оставалось очком, унитаз все также тоскливо красовался замызганными краями. Даже вода не потекла, хотя должна была, вроде. А потом раздался громкий щелчок, от которого вся компания рванула к выходу. Замешкался только Семенов, потому что вперед его никто не пропустил. Он и вернул компашку к унитазу.
— Господа, тут это, очко гаскгылось! — в голосе говнолога звучало большое недоверие, словно он мысленно подсчитывал сколько уже было выпито, но все никак не решался проверить — глюк это или правда. Однако дно унитаза действительно раскрылось, как диафрагма на объективе старой зеркалки, и оттуда потянуло неожиданно свежим воздухом вопреки точке отсчета.
Тотчас вся компания рванула назад.
— Ух, ты! — радостно воскликнула Машка. Галина, не решившись приблизиться, только посмотрела издали, а Вепрев, осторожно обойдя унитаз по кругу, многозначительно и веско, как бывший отличник мехмата ЛГУ изрек:
— В принципе нормуль. Человек пролезет. Кто будет играть в Гастелло?
— А кто это? — поинтересовалась Машка? — Какой-то божок? — В принципе ей этот Гастелло был до лампочки, хоть Бог он там, хоть кто, первой ей в дырку лезть не хотелось.
— Гастелло, дамочка, — авторитетно изрек Семенов, приободрённый своим геройским нажатием на таинственную педаль для слива, — это летчик такой был, котогый пегвым на таган пошел, на танковую колонну пготивника.
— Летчик? А он что, самолет пропил? — наивно полюбопытствовала Машка, — чего он сам-то попер на танки?
Семенов поперхнулся, покачал головой, «эх, молодежь», и пустился в разъяснения:
— Нет, милочка, самолет у него был, только патгоны кончились.
— А он выжил? — не унималась девушка.
— Ага, — заржал Вепрев, — Нам, пилотАм, танкИ по хуЯм!
— Нет, багышня, — покачал головой животновод. — Он погиб, и был наггажден посмегтно.
— Тогда я первой не полезу! — сделала вывод далеко не дура в житейских делах Машка и категорично мотнула головой:
— Не буду я гастеллой. — и она вцепилась покрепче в рукав Шурика, преданно заглянув тому в глаза.
— Ну, я тоже не летчица, так что на меня не смотрите. — Галина демонстративно скрестила руки на груди и задрала крысиную мордочку к загаженному потолку.