— Ну, а мы во второе, — заявила Галина, и смело забралась в "лифт". Семенов последовал за ней.
— А мне куда? — внезапно произнес шипящим голосом всеми забытый Ассенизатор, который все так же покорно держал ящик со Столбовой водкой на плечах. Вепрев высунул голову и крикнул:
— Поставь ящик и можешь идти домой!
Крысоид покорно опустил ящик, затем молча повернулся и степенно поскакал назад, к темнеющему входу в тоннель.
— Ну что, все на месте? — внезапно прогудело сверху густым басом.
Шурик, задрав голову, увидел, что бородатый хозяин лифта наклонил голову и вопросительно смотрит на них. Экс-математик, уже попривыкший к здешним чудесам, громко крикнул:
— Все! Поднимай!
Тотчас обе крышки захлопнулись, и яйца стали быстро подниматься вверх. Через несколько секунд они со стуком зафиксировались в положенных им местах. Крышки тотчас откинулись, удалая компания быстро покинула кабинки и осмотрелась. Как оказалось, лифт доставил их в небольшую овальную камеру в корешке этого огромного фаллоса, из которого в нужную им сторону вела узкая дыра диаметром с кулак.
Неугомонная Машка потыкала пальцем стенку камеры. Она была упругой и теплой, словно резиновой.
— Да он живой, поразилась девица, — ничего себе!
— Плевать! — ответил Вепрев, и, подойдя к дыре потыкал преграду концом ботинка.
— Не пролезть! — с досадой произнес экс-математик и грязно выругался.
— Я говогил! Я говогил! — тотчас заверещал доцэнт-жывотновод, — спустите меня назад, эй вы! — и принялся стучать кулаками по стенке камеры. В этот же момент стенки камеры начали быстро смыкаться, сгоняя путников к центру.
— Ой, сейчас раздавит! — испуганно воскликнула Галина. Ситуация быстро стала критической, но внезапно проход, ведущий в нужную сторону, конвульсивно расширился. Вепрев, начавший уже кое о чем догадываться, с воплем «за мной!» бросился в открывшийся проход. Путники, толкаясь и торопясь, последовали за ним. Проход тотчас сомкнулся, закрывая путь назад, и компания снова оказалась в небольшой замкнутой камере с такой же дыркой впереди. Вдруг стенки этой камеры тоже начали сжиматься, а проход впереди расширился.
— Вперед! — рявкнул экс-математик, и все бросились за ним, чтобы не быть раздавленными.
Так повторилось раз пять, и под конец измученные и растрепанные путники были выброшены в точно такую же камеру, в которую они попали в начале переправы. Снаружи приглушенно доносилось довольное кряхтение.
— И чо теперь? — взволнованно спросила Машка, неизвестно к кому обращаясь. Но ответ пришел сам: внезапно в дне камеры откинулись две крышки, открывающие эскалаторы, ведущие вниз по колоссальным сиськам бабищи.
— А вот и ответ! — отозвался Вепрев. — Прямо как в метро! Поехали!
И путешественники, неторопливо спустившись вниз, вышли из круглых люков, образующих соски этой чудовищной машины. Слегка обалдевший от непривычного путешествия народ с любопытством осмотрелся. На противоположной стороне пропасти высилась статуя рогатого мужика, в которую они недавно залезали, а на стене под ней красовалась надпись: «Интерфейсы б.у.» Огромный фаллос статуи с мерзким скрежетом опускался, укорачиваясь на ходу, а чудовищная пасть бабищи с громким дребезгом смыкалась.
— Это как такое могло получиться? — спросил Вепрев неведомо кого, — чудеса!
— Не парься, Санек, — проскрипел Бусыгин, — пути Аллаха неисповедимы, как говорил мне по пьянке один татарский попик.
Новоприбывшая компания огляделась. Под их ногами находилась абсолютно ровная, словно полированная, поверхность, сплошь утыканная какими-то пеньками, словно ранее на этом месте рос лес, а потом его спилили. Между пеньками деловито сновали существа, которых Вепрев ранее принял за собак, но теперь он разглядел, что они больше похожи на огромных муравьев с головами ящериц, которые праздно перебегали от пенька к пеньку, но ничего не делали.
— И чо это все значит? — спросил Вепрев старикашку Бусыгина. — Где Интерфейс твой?
— А вон та шайба — это и есть интерфейс, — ответил гений-изобретатель, указывая на огромное сооружение в форме шайбы в центре равнины, — а пеньки эти — они типа для каких-то настроек, я еще не разобрался.
Вепрев подошел к одному из пеньков и пригляделся. Он сразу увидел, что пеньки натыканы не как попало, а блоками по 25 штук, причем некоторые были задвинуты. Каждый «пенек» представлял собой полированный металлический цилиндр диаметром с полметра и высотой по колено.
— И чо эта хуйня значит? — задумался блистательный математик, и потыкал один из ближайших пеньков. Впечатление было такое же, как если бы он стукал ногой в бетонную стену — «пенек» даже не шелохнулся. Тогда он попробовал надавить на выдвинутый пенек. Тот неожиданно легко подался, вжавшись до обрубка в 5–6 см, а где-то вдалеке послышался звонкий щелчок. Тотчас к Вепреву подбежал один из «муравьев», быстро вытащил «пенек» обратно своими паучьими лапками, и убежал.
— Не трогай, Саша! — забеспокоился старикашка, — а то перенастроишь интерфейс, и чо делать будем?
— Ладно, хуй с ними, пошли к этой шайбе, — блистательный математик махнул рукой в направлении огромной шайбы в центре, — после разберемся!
И Вепрев решительно направился к центру равнины. Коллектив безропотно зашагал за вожаком. Через пару шагов Семенов, грязно выругавшись, упал, споткнувшись об один из пеньков, но покорно встал и поплелся далее.
Приблизившись к сооружению в центре, коллектив обнаружил, что оно представляет собой круглую конструкцию с пропорциями хоккейной шайбы диаметром метров 100 и высотой метров 30, сделанное из цельного куска какого-то материала типа черного полированного гранита. Сверху над «шайбой» непонятно на чем висел ярко светящийся шар диаметром с метр, который испускал во все стороны ослепительно белый свет. Подойдя почти вплотную к полированной стенке этого сооружения, Вепрев заметил, что в ней не отражается ничего из окружающего мира — ни сами путники, ни тоскливый пейзаж, состоящий из странных «пеньков», ни снующие здесь и там «муравьи».
Единственное, что выделялось в окружающем пейзаже — ярко-золотистый круг с полметра диаметром, отстоящий примерно на метр от «шайбы».
— Саш, а почему отражения нет? — с недоумением спросила Маша, тщетно пытаясь разглядеть себя в гладкой отполированной поверхности.
— Мне-то откуда знать? — удивился Вепрев, — ты вот лучше скажи, чо это за круг такой? — и Вепрев потыкал ногой в центр круга. Тотчас в глубине зеркальной поверхности «шайбы» что-то полыхнуло, и вслед за вспышкой там появилась какая-то извивающаяся клякса, похожая на кривляющийся ярко светящийся фантом. Фантом немного походил на человека с паучьими лапками. Вепрев тотчас шарахнулся от стенки, и фантом мигом пропал.
— Ой, че эт было-то? — озадаченно спросила Галина. — Вроде какой-то человек там…
— А, Бусыгин? — спросил Вепрев, обернувшись к старикашке.
— Не знаю, я тут еще не пробовал разобраться, — развел руками гений-изобретатель, — мудрёно тут все, но сила ощущается!
— А вот мы сейчас узнаем, — заявил расхрабрившийся доцэнт-жывотновод Семенов и решительно вступил в круг. Тотчас в полукруглой полированной стене напротив него появился все тот же фантом, похожий на человека с паучьими лапками, и принялся кривляться, корча рожи и жестикулируя паучьими конечностями. Все оторопело смотрели на сие диво, не в силах вымолвить ни полслова.
— Может, он к нам пробиться хочет? — с опаской спросила Машка, памятуя свою схватку с рогатым отражением в каморке Бусыгина. — Лучше отойти!
— И то правда, — согласился Вепрев, — давай отойдем подальше.
Все, кроме Семенова, отступили на пару шагов назад. Семенов же не смог сдвинуться с места, словно его ноги приклеились к кругу. Вепрев уже собирался ему помочь, как клякса фантома внезапно размножилась, и на цилиндрической поверхности шайбы появилось множество клякс самых разных форм, которые тоже начали кривляться.