– Спаси… – прохрипел старик, глядя на меня безумными глазами. – Спаси… Феррия…
С этими словами он потерял сознание и свалился на мостовую, но его пальцы все еще сжимали полу моего плаща.
Кто или что такое Феррий (или Феррия), я не знал. И знать не хотел – своих забот выше крыши. Но бросить беднягу на таком дожде тоже не мог. Поднял старика на руки, почти не ощутив его веса, и направил стопы к Нику Цессу, надеясь, что он не выгонит меня взашей. Дружба дружбой, но это уже слишком.
Ник не выгнал.
– Твои появления становятся все эффектнее, – заметил он, закрывая за мной дверь, и указал на стоявшую в боковой комнатушке кушетку: – Неси сюда. Кстати, кто это?
– Старик, – я пожал плечами, – он просил о помощи.
Ник выразительно покрутил пальцем у виска.
– Ты что, притащил сюда уличного побирушку? Совсем блаженный стал! Да ты хоть понимаешь, что…
– Ник, погоди! – Я поднял руки, защищаясь от потока его красноречия, уже готового обрушиться на мою бедную голову, – Как только закончится дождь, мы уйдем. Ну не мог я его там бросить!
Ник хмыкнул:
– Как мне нравится это «мы»!
Я вздохнул. Вода лила с моих волос и одежды, на полу образовалась порядочная лужа.
– Он хоть не заразный? – спросил Ник, кивая в сторону деда.
Я пожал плечами.
– Трижды псих! – возмутился мой товарищ и обреченно махнул рукой. – Ладно. Посмотрю, что можно сделать. Ты пока в порядок себя приведи, что ли.
Вызванный колокольчиком раб провел меня в гостевые покои, неодобрительно ворча себе под нос. Знакомая песня: «шляются тут всякие, без роду-племени, одни неприятности от них, еще и грязь разносят…» В чем-то он, конечно, был прав.
– Говори громче, холоп! – рявкнул я, не сдержав раздражения. – Чтобы хозяин слышал!
Тот глянул на меня без тени страха.
– Такие, как вы, приходят и уходят, а я остаюсь…
Я принял ванну, переоделся в сухое – в гардеробе Ника можно найти одежду на любой вкус, а размеры у нас не слишком отличаются. Снова вернулся в комнату, где оставил подобранного на улице старика.
Пока меня не было, деда избавили от лохмотьев, протерли от грязи и укрыли теплым шерстяным одеялом. В себя он так и не приходил. Ник, самолично занимавшийся больным – имел диплом Московского мединститута имени Пирогова, между прочим, – сокрушенно покачал головой.
– Дедуля, похоже, не жилец, – сказал он, заметив меня. – Двухстороннее воспаление легких, общее истощение. Я наколол его антибиотиками, но… – он развел руками, – никаких гарантий.
– На все воля Мастера.
Ник бросил на меня подозрительный взгляд:
– Ты сам-то здоров?
Старик застонал и принялся бормотать что-то невразумительное. Я склонился над ним, пытаясь разобрать слова.
«Феррия… Спасите… Конец… Пожиратель…»
– Ничего не понимаю, – вздохнул я и посмотрел на Ника.
– Аналогично, – хмыкнул он, – за что и выпьем.
Мы вышли в другую комнату, где у Ника находился бар, и выпили.
– Как там леди Золотой Огонь? – поинтересовался Ник.
– Лучше всех. Впрочем, об этом спросишь Артура.
– Продолжаешь утверждать, что вернулся назад во времени?
Я промолчал. Ник сменил тему, какое-то время мы трепались ни о чем. Потом вернулись к больному. Слуга, которого Ник оставил при нем, доложил, что старик продолжает бредить. К тому же у него начался жар.
– Плохо дело, – поставил диагноз лекарь, – боюсь, до утра не дотянет.
Я кивал и думал. Может, конечно, дедуля попался на моем пути совершенно случайно. А вдруг это ниточка к Ключам? По какой-то же причине меня занесло именно сюда? И если не ради Джеммы, то подсказки нужно искать именно здесь.
– Ты можешь привести его в чувство? – спросил я у Ника.
– Зачем? – удивился он.
– Я хочу понять, что такое «Феррия» и от кого ее надо спасать.
– Что? Или кто? – уточнил Ник.
– А я почем знаю?
– Тоже мне, герой выискался!
– Ник, это может оказаться важным! – сказал я с нажимом.
– А когда у тебя что было не важным?
– Ник, ты можешь его разбудить?
– Послушай, я ведь не Господь Бог!
– Ты же окончил школу «мозгоедов»…
– …И, как ты знаешь, на использование подобных техник имеются строгие ограничения!
– Черт тебя дери, Ник! – простонал я. – Ну кто, во имя Великой Тени, об этом узнает?
– Надеюсь, никто, – проворчал он, и я понял, что победил. – Ты пойди, отдохни пока.
Я не стал настаивать на своем присутствии и вышел, прикрыв за собой дверь. Осмотревшись, уселся в одно из стоявших в холле кресел, вытянул ноги и откинул голову на мягкую спинку. Глаза слипались, мысли путались. Вообще-то не с чего: в тот день я не перенапрягался, отлично выспался, да и выпил совсем чуть-чуть. Но состояние было странным.