Мне стоило немалых сил сохранить невозмутимое выражение лица. Но вот сказать что-то я уже не смог, только подтверждающее кивнул.
Найду что-нибудь похожее, но безобидное. Не дай бог таким потчевать деда, с Прохора станется приготовить отвар и не сказать про его составляющие.
На этой ноте я наконец отправился в путь. Но прежде заехал в академию. Не хотел ограничиваться звонком, решил поговорить с ректором лично. Сообщить, что могу не успеть к началу учебного года. На этот случай я договорился с патриархом, что он торжественно откроет кафедру и прочитает какую-нибудь вдохновляющую речь.
Драговит Ижеславович выслушал меня спокойно. Слегка расстроился, но обрадовал:
— После всего, что вы сделали, Александр Лукич, можете не переживать. Полагаю, что причина вашего возможного отсутствия весьма серьёзна. Зная вас, я в этом ни капли не сомневаюсь. Я бы сказал, что вы можете вообще не являться, но всё же хотелось бы в будущем вашего участия в жизни кафедры.
Как тактично и учтиво с его стороны… У меня от души отлегло, потому что подводить этого милейшего человека я очень не хотел. Хотя я намеревался вернуться до церемоний, но не предупредить было бы неправильно.
Заручившись своеобразным благословением ректора, я с чистой совестью поехал на вокзал.
И меня сразу же поглотила эта неповторимая атмосфера.
Разноголосый галдёж, гудки, объявления, шипящий пар и ароматы пирожков, тележки с которыми были поставлены буквально везде, даже на перронах. Я не удержался и взял один — как вечный символ путешествий. Обжигающий руки и такой жирный, что есть его лучше, крепко зажмурившись.
— Экспресс до Калевалы отправляется с первого пути через пять минут! — пробился через шум мелодичный девичий голосок. — Просьба пассажирам занять свои места. Приятного пути!
Я отсалютовал динамику остатком пирожка и зашёл в вагон.
Купе принадлежало целиком и полностью мне одному — первый класс на этом маршруте не пользовался особой популярностью, поэтому и соседа у меня не оказалось.
Проводник любезно поинтересовался, чем я предпочитаю отобедать, предложил чай, кофе и свежую прессу. Дорога занимала чуть больше шести часов, так что я согласился на всё, кроме газет. У меня было что почитать.
В домашней библиотеке нашлись книги по истории тех мест, куда я направлялся. Эфир в этой теме оказался менее информативен, как всегда. Воспользовался я и допуском к архивам публичной императорской библиотеки, так что мне было чем заняться.
Поезд мягко тронулся, и город медленно уплывал под стук колёс.
Состав набирал скорость, и вот уже мимо проносились пригородные посёлки, затем поля, а после появился и лес, вплотную подступающий к путям, мелькая высокими вершинами.
Что-то в этом было такое умиротворяющее, что я окончательно уверился — это путешествие будет хорошим. Обязательно!
— Ну а пока займёмся легендами, — еле оторвал я взгляд от окна и погрузился в изучение собранной литературы.
На самом деле, бо́льшую часть моего багажа занимали научные труды и сборники сказаний. Не самый обычный выбор для путешественника, но знания — сильнейшее оружие. Тем более что чемодан как раз был наполнен накопителями и вооружением, выбранным Батистом под поставленную задачу. Я ещё пока даже не посмотрел его сопровождающее письмо, где купец расписал конкретные свойства и способы применения.
Карелия… Земля загадочная, наполненная древней силой и сказаниями. Ещё в мои времена те земли считались столь непредсказуемыми, а оттого и опасными, что предпочитали обходить их стороной. Мне кажется, что все времена места эти принадлежали какому-то из государств лишь формально.
Край озёр, рек и магии.
Природа меня, безусловно, привлекала. Но явно суть была в той магии, что хранила легендарная земля.
Сначала я взялся за сказки и немало был ошарашен их жестокостью. Одна лягушка, поедающая всех подряд, начиная с мужа, чего стоила… Но раньше сказки сочинялись для определённой цели — выжить. То есть для предостережения, куда ходить не надо, чего делать не стоит. Можно сказать, инструкция по технике безопасности.
Очень быстро я запутался в персонажах, которые в течение одной истории рождались и погибали слишком уж много.
Отложил в сторону и взялся за научные изыскания.
В трудах историков не было ничего страшного, кроме настолько нудного повествования, что я чуть не уснул, продираясь через текст. Ещё и мерный стук колёс подливал масла в этот убаюкивающий огонь.
Но всё же сумел вычленить нечто полезное.
Нечисть в тех местах была своеобразная. Некий анималист Родион Шанорин столетие назад посвятил много лет своей жизни, исследуя местные леса. И старательно записывал информацию про все сущности, что там водились.