— Дурак ты, Павел. Дай бог каждому найти свою половинку на земле этой грешной. И держаться за неё что есть мочи. Это только и спасает порой.
— Понял, вашбродие, — насупился молодой, потирая ушибленное место.
— Да брось ты с чинами, все мы тут не справились, — с грустью ответил командир.
В общем, когда я вышел на свежий воздух, то уже понял — ни Казаринов, ни гвардейцы попусту выбраться отсюда не могли.
Теневик расхаживал по дорожке, и под его ногами пронзительно скрипел песок. Я остановил его метания и снова спросил:
— Так что случилось-то?
— Так вы не знаете? — ещё сильнее расстроился Михаил. — Сгинули мы все, вот что случилось!
— Давайте без трагизма. И с самого начала, будьте добры.
История была очень похожа на мою. В том смысле, что сюда его привела слежка за беспутцами. Войти он смог, а вот выйти…
Но обо всём по порядку.
Прибыл в Приозёрский Казаринов тайно, причём во всех смыслах — в тенях. Никому сообщать не стал и ни с кем не связывался. Задание было простое: проследить и убедиться, что дикари ничего не скрывают и всё на самом деле так, как докладывали делегаты. Сообщить о результате Баталову и ничего не предпринимать.
Первое время всё шло по плану.
Теневик добрался до горы и какое-то время следил за поселением, используя самый простой способ, то есть засаду. Про аномалии Казаринова, в отличие от меня, предупредили, что такое возможно. Исторически случалось, короче говоря. Поэтому сидел он на ёлке и наблюдал за местными.
И, как только решил выйти в зону связи, обнаружил, что ничего нет.
Задремал ненадолго, а когда глаза открыл — то ни поселения, ни дикарей уже не было. Сказал, что от удивления сверзился с дерева и шишку себе набил, даже продемонстрировал её мне. Здоровенная.
И то же самое, как у Романа Степановича. Артефакты никак не помогли отыскать. При теневике тоже был существенный запас магических средств.
Казаринов, расстроенный таким провалом простой миссии, обошёл всю округу, на гору взобрался, в городок вернулся, но без толку. Увлёкся, да и стыдно стало, так что Баталову не сообщил. Вернулся в лес, где и наткнулся на идущих куда-то дикарей. Пошёл по следу и пришёл-таки.
— И вроде то же место, но понял, что не то. Вы же тоже это чувствуете?
Прислушавшись к себе, я был вынужден признать, что нет. Ощущения, как и всегда. Слегка раздражают аномалии, вернее их непредсказуемость, но и всё.
— Вернуться я не смог, — тихо и зловеще объяснил Михаил. — Никак не смог.
Проигнорировал парень и предостережения, попытавшись уйти через теневой мир. Вот только войти в тени не сумел. Можно представить степень его шока. Источник он чувствовал, но воспользоваться силой не удавалось. Будто она где-то за барьером, который не преодолеть.
Я чуть сам не попробовал погрузиться в пограничный мир, но вовремя себя остановил. Может, Казаринов и в курсе моих способностей, но если нет?
Да и пока я лишь слушал. Соберу информацию, уж тогда и действовать можно будет.
— Признаюсь, накатило на меня… отчаяние. Это же хуже аномалий даже оказалось. Дар, которым не воспользоваться. Жуть.
Молодой он всё же. Молодой и непуганый. Оно и хорошо, но какого чёрта отправлять такого в подобное место? Впрочем, парень разум не потерял. Быстро пришёл в себя и отправился к дикарям. Постучал в ворота, как и я.
Те тоже немало удивились гостю, но приняли радушно.
— Ох и пришлось мне голову поломать, как с ними объясняться. Всё равно большую часть так и не понял, но хоть что-то.
— В смысле не понял? Не так они и плохо говорят.
— В смысле говорят? Вы что, их понимаете? — у теневика брови чуть ли не на затылок полезли от изумления.
— В смысле понимаю? — скорее от неожиданно переспросил я. — Ну заикаются, но вполне всё понятно.
— Так они на другом языке говорят!
— На каком? — совсем растерялся, поймав в поле зрения стражников — те стояли по струнке около ворот, наблюдая за нами. — Кто на другом языке говорит, вот эти?
— Да все они.
— Так.
Я решительно зашагал к воротам, и Михаил пошёл следом.
— Извините, уважаемый, вы меня хорошо понимаете? — обратился я к одному из них.
— Так точно, — выпалил он без единой запинки, выпрямившись ещё больше. — Позвать кого надо, господин?
— Нет, благодарю, — я повернулся к Казаринову: — И?
— Вы сейчас на каком языке говорили, ваше сиятельство? — невольно шагнул назад он.
— Я? На…
Осёкшись, я задумался. Всё же что-то ощутил, когда разговаривал со стражей. Что сейчас, что когда заходил. Словно я и правда говорю как-то иначе. Более осознанно, что ли.