Да, это был важный момент. Магия не сработала бы, будь мои чувства нацелены на нечто плохое. Условно плохое, то есть в рамках нравственности моей и большинства людей, на которых эта сила направлена. Ведь они знали, что неправильно так поступать.
Отчаяние, к слову, работало также. Но с обратной стороны, когда на первое место выступала злость. На жизнь, на других, на что угодно, кроме себя. Похоже, но не совсем. Несправедливость тут присутствовала, но только по отношению к самому себе.
Высокоранговый маг надежды наполнял людей светлым чувством, маг отчаяния — тёмным. Но, как по мне, это было одно и то же. Управление.
Только на начальных уровнях развития возможно было лишь пробуждать, «подсвечивать» в людях надежду или отчаяние. Открывать то, что в них уже было, а не вселять. Но если маг хотел получить высший ранг, то ему приходилось этими чувствами управлять.
Свой первый серьёзный ранг я получил в битве. Иначе было не выжить, и решение далось несложно. Следующий уже в заточении, там было ещё проще, когда я понял, что стоит на кону гораздо большее, чем моя жизнь.
Повторять этот путь мне не хотелось. Но пока это не было задачей, которую необходимо решить. Начальный ранг взять можно, просто подняв в людях то или иное чувство. И к счастью, это было не срочно.
Тогда я ничего это не знал. И решил, что сломил волю людей. Откат был страшный, мной овладел стыд и страх. Никто же не мог объяснить, что произошло. И что все эти эмоции усилились взятием ранга.
Меня заперли на сеновале. А потом приехал учитель и забрал меня.
Видя, как я переживаю случившееся, он немного рассказал о магии. Наш долгий путь был наполнен его уроками, слегка скупыми и весьма резкими. Потом я понял, что он просто хотел меня выдернуть из этого состояния. И сделал это, как уж сумел.
Спустя годы я снова обратился к дару. Когда стал понимать, что магия сама по себе не плохая и не хорошая. Всё дело в том, кто держит её в своих руках.
Тот парень, кстати, потом стал поставщиком императорского двора, унаследовав дело отца и устроив собственную бахчу, лучшую на юге. Мы встретились в столице, и он извинился. Признался, что был сущим идиотом и до сих пор стыдится того поступка. Вроде как после того случая что-то в нём поменялось.
Да и Олеся потом писала письма, благодаря меня. Никто меня больше не осуждал, так что и я перестал.
Мы сидели с джиннами в шатре, пели птицы, журчала вода в фонтане, а угощения всё никак не кончались. Мухариб снова рассказывал давние истории о величии и гостеприимности пустыни, словно чувствуя, что творится у меня внутри, и стараясь смягчить мои воспоминания.
— Вам предстоит нелёгкий путь, — сказал дух, когда я поблагодарил за всё и поднялся, собираясь уходить. — Но наполненный удивительными событиями. А дальше будут и другие дороги. Я вижу их, и они прекрасны, — с лёгкой завистью закончил он.
Не хотелось покидать то волшебное место. Но я знал, что вернусь сюда, и не раз. И будет множество подобных вечеров, с ароматами кофе и цветов, со скачущими по пальмам мелкими обезьянками, с барханным котом, пришедшим к нам и мурчащим в лучах закатного солнца.
И я разберусь с тайнами этого места. Все их узнаю.
— Позвольте сделать вам подарок, — призрак махнул рукой и на столике появился небольшой предмет.
Кольцо из переплетённых бронзовых нитей. Слишком большое для пальца и маленькое для браслета. Старинное, судя по следам времени и грубости ковки.
— То, что замыкает и объединяет, — вроде как пояснил Мухариб с видом, не подразумевающим вопросов.
Я с благодарностью принял подарок. От кольца исходила неизвестная магия, совсем слабый фон, но он был. Артефактору всё пригодится.
В моём мире солнце по-прежнему светило над головой и пока не стремилось за горизонт.
А значит, времени было достаточно, чтобы вернуться в Приозёрский. Я призадумался, нужно ли заехать домой и взять с собой что-нибудь.
Улыбнулся и завёл мотор. У меня был я, что ещё нужно для успеха? Тем более вещи так и лежали в багажнике. Оружие, накопители и даже те самые гранаты, которые я купил у Батиста за баснословные деньги. И хорошо, что не пригодились.
Я надеялся, что ничего из этого не пригодится.
Искушение всё же заскочить домой я преодолел не без труда. Но быстро это провернуть не получится. Прохор кинется готовить мне провизию в дорогу, как всегда на десятерых, дух предка начнёт сетовать на недостаток вооружения, Гордей примется хвалиться достижениями в подготовке к учёбе, дед явно тоже захочет поговорить. Всё это очень приятные хлопоты, но мне стоило поторопиться.