— Найдите его, — севшим голосом попросил Роман Степанович, в один миг превращаясь в самого обычного человека, переживающего за близкого.
— Найду, — пообещал я и ему.
Адрес Баталов мне записал на обрывке листа какого-то секретного документа. Но, судя по состоянию бумаги, отчёт был старый. Рассеянность то или забота об окружающей среде и переиспользование материала, я не знал. Да и разобрать было сложно, кто там на кого напал и нападал ли вообще…
Менталист проводил меня до ворот и долго не выпускал мою руку, когда мы прощались. Сказать ничего так и не смог — лишь кивнул и после этого вернулся в дом, не оборачиваясь.
Я взглянул на листок — гора Воттоваара.
Сел за руль, но отъехал недалеко. Остановился у берега реки и зашёл в Эфир, чтобы посмотреть место на карте. Вот это да! Считай, рядом с Вознесенским, соседний уезд.
Конечно, расстояния там весьма приличные, но всё равно не так далеко, как я думал. Граница с северянами протягивалась до самого океана и была весьма извилистой. Могло занести и за полярный круг.
К тому же железная дорога уходила к границам, проходя мимо того самого городка, который упомянул Роман Степанович.
Жаль, но автомобиль лучше будет оставить дома. Поселение дикарей находилось в лесной чаще, у подножия горы. Добраться туда на колёсах практически невозможно. По словам Баталова, были там какие-то просёлочные дороги, но их состояние никак не соответствовало возможностям моего «Лесснера». Да и жалко было угробить такую прекрасную машину.
Значит, разберусь на месте с транспортом.
К тому же на карте были видны озёра и реки, так что и водный путь может оказаться пригодным. В любом случае, раз уж туда добрались представители власти, то и я справлюсь.
Территория та была практически полностью покрыта лесами и водоёмами. Помимо нескольких крупных рек, землю изрезали мелкие речушки. Ну и горы. Не очень высокие, до четырёх сотен метров, но добавляло проблем с перемещением. Озёрный край…
Что-то было в тех землях. Знакомое… Но что я слышал о них и когда?
Родись я менталистом, смог бы ловко извлекать из потаённых уголков памяти любую информацию. При должной тренировке — любую, с момента рождения, а то и до него.
Но увы, дар универсала был приобретённым. Да и не уделял каждому аспекту должного внимания. Торопился взять все начальные ранги.
А уж потом…
Я усмехнулся: это сродни начинать в понедельник. Но я не откладывал, расставлял приоритеты. И, как оказывалось, не зря. Что-то грядёт — так сказал леший? И к этому стоит быть готовым.
— Куда же ты вляпался, друг? — вслух спросил я, всматриваясь в отметку на карте.
Жаль, что Головину я не дал один из тех перстней, из которых делал артефакты. Всех прочих я смог бы отыскать, где бы они ни были. Ритуал непростой и требующих ресурсов, но выполнимый.
Но при мне было уже столько аспектов, что должно хватить и без этого.
Я глядел на воду, сверкающую от огней фонарей, и составлял план.
Во-первых, нужны накопители. Много накопителей. Умнее Баталова я себя не считал, разве что опытнее в чём-то. Да и то, наш опыт лежал в разных сферах, пересекаясь совсем чуть-чуть. Если глава тайной канцелярии не смог разобраться, то мне стоило подготовиться очень серьёзно.
Во-вторых, оружие. С этим у меня был полный порядок, но не помешало бы приобрести что-то отвлекающее. Например, светошумовые гранаты. Кто знает, возможно там всё же имелась аномалия и магия подведёт.
Взглянув на время, я покачал головой. За ночные заказы Батист брал приличную наценку, но мне требовалось получить всё как можно скорее.
Вздохнув и мысленно попрощавшись с внушительной суммой, я отправил ему длинный список.
«Будет сделано. Приятно иметь с тобой дело, дружище!» — почти сразу же получил я ответ.
Хочешь мира, готовься к войне. Так вроде сказал кто-то из древних мудрецов? Я очень не любил войны. Поэтому к мирным решениям предпочитал подходить так, чтобы у сторон иного выхода, как договориться, не было. Отчего-то не всегда добрые намерения встречали понимание…
Если повезёт, то по возвращении просто пополню арсенал бункера на радость духа предка. Если не повезёт, то не мне.
Глава 3
Вот вроде уезжал совсем ненадолго, а от вида особняка, окружённого садом, в груди приятно защемило. Дом! Пусть я скоро снова уеду, но возвращение домой всегда нечто столь чудесное, что и не передать словами.
Среди деревьев мерцали фонарики — в такое время их свет был приглушён, и будто сотни светлячков замерли вокруг. Их мягкий свет вёл к дому, тёмному и дремлющему.