И нашел, хотя пришлось походить по кабачкам. Мир, как известно, тесен, и вот в очередной раз выплыл из тумана неугомонный Чумп — на этот раз не один, а в компании квадратного дварфа с раздвоенной бородой и чрезвычайно мускулистой орочьей девицы. Каким образом и, главное, зачем его занесло аж в Горландию, ущельник объяснять не стал, только многозначительно бровями подвигал. А вот план у него уже был наготове, и вел этот план в одно местное старинное аббатство, вполне действующее и охраняемое почище иных замков. Хастред никогда не любил экстрим, зато всегда любил эль, так что начал с очень четкого «ни за что», а закончил не вполне внятным, но совершенно искренним признанием в любви ко всем окружающим и был зачислен в компанию.
Заходили через зачарованный холм, именуемый в народе эльфийским, хотя Чумп походя обронил, что к эльфам он никакого отношения не имеет. Здесь буквально в воздухе ощущалась напряженная магия, но дварф, хоть и морщился, прокладывал через нее курс не сбиваясь с походного шага. Солнце и луна в какой-то момент попросту замелькали над головой, хотя за время их смены успевалось сделать всего несколько шагов, да и как потом установил дотошный книжник, весь их поход занял всего пару дней. Потом был вход в пещеру — там, где раньше его не было, или вернее там, где он был всегда, а вот они ранее не бывали; в целом очень похоже на то, как в свое время друид Зембус водил лесными тропами, выводя из одного края в другой за считанные шаги. Под землей водилось много всякого недружелюбного, случалось и живое, и не вполне, а под самым искомым аббатством, куда насилу выволоклись побитые и помятые, вовсе нашелся всамделишный демон... В общем, хорошо погуляли, душевно. Из сокровищницы аббатства, которую демон снизу оберегал от вторжения, Хастред пополнил свой прохудившийся семейный бюджет, дварф увел корону тонкой работы, орчанка небрежно отмела драгоценности и завладела старым неброским щитом с облупившейся эмблемой, а Чумп долго копался во всех сундуках и, похоже, нашел что искал, но что именно — Хастред разглядеть не успел, потому что оно тут же исчезло у Чумпа в кармане. Выходить сложным путем сил ни у кого, включая двужильного дварфа, не было, так что вышли как положено — давя по пути монахов, более похожих на разбойников, и разбежались сразу за воротами.
Хастред как раз поспел поймать у эльфийского дачного поселка свою по обыкновению разъяренную жену, скромно открутился от ядовитого вопроса, где прохлаждался; узнал, что на одном острове с этими замшелыми снобами она задерживаться не собирается, и пошел искать дальнейшие пути миграции.
Поиск путей привел к порту, где встретился еще один старый знакомый, забредший далеко от исторической родины — сэр Кижинга, нежданно негаданно перековавшийся из блестящих рыцарей в пираты и за это приговоренный к повешению. Вот бы где пригодилась помощь Чумпа, но его уже и след простыл, а послать гоблину мысленное послание не смог бы даже квалифицированный телепат. К счастью, Тайанне еще не успела затушить в себе пламень чувств от встречи с родней, так что ей не пришлось долго намекать на устроение диверсии. Под треск пылающих балок Хастред перерубил уже захлестнувший шею орка канат и уволок висельника с эшафота. От преследования развязанный Кижинга отбивался уже сам за себя и за того парня, ибо при смене класса ему явно позабыли купировать боевые навыки. По инерции они не только отмахались, но и чуть было не захватили местный форт стражи, поскольку орк так лихо мельтешил двумя мечами, что не видел толком, куда идет.
В благодарность за спасение Кижинга пригласил парочку на борт своего пиратского брига, спрятанного от загребущих рук закона в потайной бухточке неподалеку, и вызвался доставить куда будет нужно. Поскольку куда нужно — никто не знал, орк предложил сходить с ним куда нужно ему — далеко на юг, где посреди Черного Континента лежит его родная Мкалама. Сказано — сделано, туда и отправились.