- А что, она так и сидит в засаде? - опасливо уточнил Хастред, приваливаясь к стене сарая.
- Нет, деятельность развила бурную, весь день по городским делам носится, того гляди на грядущих прениях попрет Лорда-Наместника и сама в его кресло пристроится. Но было тут нехорошее шевеление... - сосед отложил молоток и потянулся за графином, что стоял рядом. Жестом предложил Хастреду, но судя по прозрачности в графине была вода, так что гоблин только головой помотал, даже героически подавил рвотный позыв. - Появлялся вскоре после твоего исчезновения важный какой-то эльф, прямо из воздуха вышел и эдак на всех вокруг глянул, что даже сторожевые собаки обделались...
Хастред досадливо поморщился. С Альграмаром, отцом Тайанне, он сталкивался раз в жизни и даже тогда предпочел не закусываться, хотя был молод, отчаян, а за спиной у него торчали генерал и прочая весьма увесистая братия. Маги — тяжелая публика, а маг такого калибра, как этот доисторический деятель, может силами меряться с целыми государствами. Ему одного самомнения хватило бы, чтоб им океан перегородить. Собаки такое тонко чувствуют.
- Надолго не задержался, хотя пошумели они, покричали, поцапались, но когда мадам его провожала, обнимались уже по-родственному, - продолжил сосед. - Но после прибыли несколькими экипажами другие какие-то эльфы, с виду не такие авторитетные, но наглые и высокомерные. Хотел заскочить по-соседски соли там одолжить или сахара...
- Предложить моральную поддержку и чутка поразнюхать, - понимающе кивнул Хастред.
- Вот-вот, именно. Так в дом не пустили, открыл какой-то шкетистый пацан при шпаге, а за спиной у него, видал я, тщедушные дамочки обмеряли гостиную и в каталогах что-то черкали. Пацан на меня глянул только, буркнул, что приема нет, и дверью чуть нос мне не прищемил... а ну как мне бы правда соль нужна была, разве ж так делается?
Хастред сочувственно покачал головой. У гоблинов вместо гостеприимства испокон веков действовала политика открытых дверей — да, за этой самой чужой дверью ты почти наверняка рано или поздно схлопотал бы по чайнику, но по нему бы ты схлопотал даже если бы никуда не ходил и корпел в собственном жилище. А чтоб кому войти воспрепятствовали, так это нонсенс. Вдруг у него правда соль кончилась или там новая челюсть из на диво прочного адамантия.
- В дом мне не сильно и надо, - рассудил Хастред. - Особенно если они там мебель передвинули, я себя знаю, спотыкаться начну — какая уж тут секретность. Мне бы в офис мой в пристройке наведаться, чего же боле.
- И снова не советую, - сосед зябко поежился. - Ежели скопом визг подымут, тут-то и стража подоспеет, надо ли оно тебе?
- Что за жизнь, если не нарываться на неприятности, - Хастред прислушался к отголоскам винных паров в голове, которые как могли вызывали к воплощению всякое неразумное, недоброе и единомоментное — то есть то, что в целом обзывается словом «гоблинизм». Пары старались, как могли, но ресурс их уже поиссяк. - Не найдется ли, чем по-братски подкрепиться?
Сосед озадаченно огляделся.
- Чайку могу с пряниками...
- Подкрепиться, не обабиться!
- А, это, - сосед на мгновение отразил на лице внутреннюю борьбу, но видимо эманации гоблинизма и до него добили и подтолкнули на нужный путь. - Да чего там, пропадай телега... ну, не пропадай, а стой пока недоделанная.
Из шкафчика для инструментов он извлек большую бутыль в оплетке, пару кружек и налил в одну из них примерно наполовину красной жидкости. Потом оглянулся через оконце на конюшню-офис Хастреда, до которой отсюда было всего несколько широких шагов, пожал плечами и долил доверху.
- Ежели попадется этот, со шпагой и осветленными волосенками, ты уж ему не поленись объяснить за городское гостеприимство!
- Даже не сомневайся, - пообещал Хастред, ухмыляясь добродушно, отчего клыки так и лезли наружу. - Судя по такому описанию, малец жизни учился только в какой-нибудь их манерной академии. Раз в мир вышел, пора начать переучивать.
Подношение оказалось молодым вином, коего книжник никогда не понимал, но за неимением лучшего поддержать уровень заряда можно было и им. Мелькнула мысль, что пора бы уже как-то научиться входить в состояние гоблина без допинга, но для этого надо было сперва изжить память о покорном существовании под каблуком, которое мучительно ассоциировалось с трезвостью.