Стратег из эльфийки всегда был никудышный, так что до намеченного ею пункта они так и не добрались, ибо билеты она по рассеянности купила совсем в другую сторону. Так их занесло в Продолбайские княжества. Княжеств было три, но учить их названия Хастред наотрез отказался, ибо своими подштанниками мог бы накрыть все три сразу, а вклад продолбайцев в мировое благосостояние проходил всего по двум пунктам — закатка в масло мелкой рыбешки да иррациональная ненависть к их ближайшим соседям уссурам. Считать их после этого государствами было бы признаком неизлечимого нонконформизма. Легкое раздражение подросло до среднего, когда возница остановил дилижанс на опушке леса и попросил всех набраться терпения, ибо местные разбойники не самые быстрые в мире, но в конечном счете обязательно настигнут уважаемых пассажиров. Пассажиры завздыхали, выражая судьбе свою покорность. Хастред, все еще наэлектризованный после сырцарской близости с гномами, хищно осклабился и полез напяливать доспехи, радуясь, что предупредили в кои-то веки заблаговременно, а то вечно приходится вскакивать из-за стола в чем был и отбивать удары крышкой от котла или перевернутой лавкой. Через два часа ему стало в доспехах жарко, через три захотелось жрать, а через пять он сгреб возницу за шкирман и поинтересовался, не стоит ли оставить разбойников без добычи и двигаться дальше. Возница сконфуженно шмыгнул носом и признался, что дальше ехать смысла нет никакого, потому что местные власти все равно всех объявят приспешниками уссуров и выгонят обратно за рубеж, кроме конечно тех, у кого есть серебряная или еще лучше золотая денежка — того непременно признают своим, возможно даже родственником. Пока денежку не потратит, тогда мигом вскроется, что он таки изначально был уссурский прихвостень.
Оставаться в этом недоразумении и в ожидании неторопливых разбойников Хастред не захотел, так что спросил, в какую сторону эта самая Уссура — потому что посчитал, что если уссуры относятся к продолбайтам с симметричным неприятием, то с уссурами ему будет весьма по пути. Однако тут внезапно ушла в отказ Тайанне — словно вся эльфийская кровь мира бросилась ей в голову. Идти в Уссуру она не пожелала. Почему — не объяснила, только глазками странно забегала и выдавила что-то про эльфийские народные комплексы. Странно это показалось Хастреду, который по малолетству считал (а с возрастом пересчитать как-то к слову не пришлось), что эльфийская Брулазия вообще на другом континенте и какой у нее может быть конфликт с этой самой Уссурой, пусть та и занимает половину здешнего материка?... Но на нет и суда нет, осталось развернуться носом в другую сторону, благо идти тут всего ничего, и выйти в Скуднотавию — еще одну группу государств не то партнерских, не то, скорее, братских, в смысле друг к другу трогательно жмущихся и искренне друг друга ненавидящих. Собственно, уже опробованная Инляндия тоже в нее входила, но на хорошем счету в сообществе не была. А, как известно, если не зашло с изнанки, попробуй с фасада. Здесь, в отличие от Продолбайтики, цивилизация цвела буйным цветом, умели варить какаву, давали последнему землепашцу ажно двухмесячный отпуск от долбления промерзлой почвы, придумали смешную игру на льду с гнутыми деревяшками, а уж какие блондинки в меховых тулупах бродили вокруг!... Не будет здесь жизни, понял Хастред, пытаясь одновременно отследить очередную мимохожую и не потерять из виду Тайанне, воздух вокруг которой начал опасно плыть и искривляться в непроизвольном мареве. Ну, хоть дух перевести.
Однако судьба — злая шутница, и тут они задержались надолго. Хастред пришелся по душе местным воителям-мореходам, знаменитым гивингам, можно сказать — сошел за своего, местный начальник-тан с ним подружился после пары циклов питья и мордобоя и предложил место в дружине. Игра на льду, кок-ей-ей, оказалась как на гоблина скроена, в товарищеском матче с соседним холдом Хастред забил в ворота противника три шайбы и двух игроков, что было не по правилам, но всем понравилось, потому что зубов повылетало как за год, а это, натурально, признак качественного зрелища. Бойцовые ухватки гивингов неплохо сочетались с гоблинской боевой манерой, морской болезнью гоблин не страдал, так что вскорости дорос до хускерла, обзавелся хозяйством, курами всякими, парой коз и ленивым рабом, который за столом всегда жрал вперед хозяев. Тайанне, как ни удивительно, тоже вписалась — ей чрезвычайно льстило внимание окруживших ее белокурых валькирий, безоговорочно признавших ее авторитет. Правда, вопросы, с которыми к ней обращались эти наивные создания, порой ее вымораживали — например, «как, сцуко, отбелить это самое полотно» или «нет ли какого волшебства, чтоб грудь поуменьшить, а то ни в корсет, ни под кольчугу не влазит проклятущая». Но девы были незлобивы и бесхитростны, всегда охотно кликали с собой купаться в горное озеро (тем более что с огненной магессой можно было не брать коловорот, дабы добраться до воды) и с удовольствием слушали истории о том, как прельщать мужчин — на тот случай, если когда-нибудь им встретятся мужчины, которые вместо бород носят галстуки, разумеют сарказм и знают толк в десертных вилках.