Мы оценили. Выход к Шаболовской сулил серьезные бонусы: с этой станции начиналось действительно серьезное метро с глубинами 45–50 метров, с переходами на «Кольцо» и другие линии, с выходами в разветвленную систему подземных сооружений и складов. Там начинались древние подземелья Города…
Глава 38
Диалоги о работе
Долго еще продолжался «Большой курултай», много было сказано добрых слов. Но в скором времени стол разбился на отдельные фракции и в разкучковался в формате бесед двух-трех человек. Мы с Валерием решили пройтись. Петька увязался было за нами, но очень быстро усвистал на платформу. Вертолет глядеть…
— Володька тебе кланяется, — начал Хамстер. — И Палтус приветы шлет.
— Володька как?
— Да закопался в стоматологии, как моль в норковой шубе. Именно в норковой, потому, что дохода она приносит — караул. Они и лечат и протезируют уже. Примитивно пока, но за услуги им несут. Они уж склад свой имеют. И все, что зарабатывают, на материалы и инструменты тратят. Уж все на наших станциях знают, что самый лучший хабар — стомотологические ништяки. На них почти все выменять можно. А Володька твой — жучила первостатейный. Вот ты — жук, но по сравнению с ним просто младенец. Его на наших станциях каждый знает. Что выменять-достать — это к нему. Уже целая команда конкретно по его заказам работает! Он со мной и не пошел потому. Занят шибко…
— Да ладно, главное жив-здоров а Бог даст — свидимся. Что насчет Шаболовской думаешь?
— Оно, конечно, польза несомненная. Но я наших восторгов не разделяю.
— Почему так?
— Ну суди сам: станции дальше, по слухам, богатые. Сытые. Затарились — будьте покойны! — по самые гланды. Даже по гайморовы пазухи. Еда там есть, оружие… Топливом богаты. Глубина залегания, опять же. А чего у них в дефиците?
— Халявная рабочая сила.
— Вот! Я думаю, многие к ним потянутся. Особенно семейные с детьми.
— Согласен. Но я думаю при оказии туда сгонять. Не в поисках метафизической халявы, а из спортивного интереса.
— Ну, можно будет, наверное. Даже придется наверняка. Но я бы ППД здесь держал.
— Имеет смысл на Ленинский проспект уйти? Там глубина около восемнадцати метров все же.
— И радиация по поверхности — на вылазки не побегаешь.
— На вылазки можно с других станций выходить. «Жигуль» какой-никакой затащить в тоннель надо.
— На кой? И почему именно «жигуль»?
— Сколько ширина колеи в метро?
— Ну… Померить надо.
— Не надо. Тысяча пятьсот двадцать. А колесная база Жигулей?
— Тысяча четыреста — тысяча шестьсот. Как раз! Резину снял и гоняй взад-назад.
— На дисках, наверное, не выйдет — быстро помнутся да отвалятся…
— А мы их распорками на сварке усилим. Или вообще на ролики переделаем.
— Топливо?
— Ну сколько «жигулю» надо, он же экономичный! Раз в сутки туда-сюда между шестью станциями сгонять.
— Обдумать надо. Если запас топлива удастся создать, можно будет попробовать.
— Это вовсе не обязательно. Такие машинки можно как товар попробовать использовать — на станции глубокого заложения продать. Они туда такие вещи не спустят.
— Экскаваторы же спустили как-то?
— Маленькие — и то всем миром. Наверняка «Бобкеты». А он в сборе весит тонну и, что характерно, разбирается довольно легко. На агрегаты… Вот его по частям и спустили в вентиляцию — и, я тебя уверяю, не столько для нас это было сделано, а скорее ради каких-то нам не известных планов. А уж если через калужское депо натаскать машинок и до ума их довести…
— Глубокая тонировка и низкая посадка? Сигнал «Кукарача»?
— Напротив! Стекла — в пекло! Окна — сеткой забрать. Люк. Пулеметная турель…
— Мигалки, сирена и нож от бульдозера! Ну шучу, шуткую, не зыркай так… Понял. Подумаем.