Софи уперлась руками мне в тело, слегка отстраняясь и проходя немного вперед. Опустившись на ступеньку, она прислонилась бочком к стене, натягивая рукава толстовки и глубоко дыша. Я сел рядом, слегка касаясь своим коленом её. Я спросил, нужно ли ей воды или что-то еще, но она отрешенно отвернулась. Собираясь вернуться к начатому делу и подняться наверх в бильярдную, я не учел одного – реакция Софи все равно оставалась быстрой. Ее тонкие пальцы обхватили мое запястье, и мне пришлось снова опускаться на ступеньку.
- Хочешь, пойдем со мной? – шептать было не вариант, ибо из-за дождя все равно ничего не было слышно.
- Я не хочу подниматься наверх. Там еще темнее, чем у бассейна.
И ведь ее правда. В бильярдной в солнечную погоду всегда занавешивали окна жалюзи, чтобы лучи, проникающие в комнату ее не нагревали. Из огромной площади всего дома мы нашли закуток у лестницы, окруженный с двух сторон стенами, в котором сидим, как котята в картонной коробке. Софи поджала под себя ноги, удобнее устраиваясь на ступеньке. Я сел на пол, доставая из кармана свой «мод» и, на удивление, ее сигаретку. Мы снова парили, заполняя пустой лестничный проход дымом.
- Маркус?
- Да, Софи?
- А ты помнишь на свадьбе нашей с Алексом...
- Когда мы с тобой танцевали, пока он общался с родственниками и друзьями? – я усмехнулся, вспоминая события того чудесного дня. – Ты была прекрасна в белоснежном платье. Я тогда изрядно набрался..
- Нет, по тебе было видно, что ты нажрался, – она тихо рассмеялась, снова затягиваясь фруктовым дымом.
- А потом в номере еще курнул, но это не важно, – я сдержано улыбнулся.
- Там песня была, не помню чья, но очень красивая. Она начала играть после того, как ты отшил Мари.
- Про потерянные ключи от рая, – я надеялся, что этого никто не запомнит. Я надеялся, что ОНА этого не запомнит. Я забил на Мари и оттолкнул Дэна, который тоже хотел с ней потанцевать. Пока не было рядом Алекса, я полностью отобрал у всех Софи, словно был ее защитником. А может, был жестоким охотником, а она прелестной голубкой.
- Кажется, она. Я не думала, что ты такое слушаешь.
Я сдержанно кивнул. Навалившиеся воспоминания об их наипрекраснейшей свадьбе снова поднялись в памяти. Большой танцпол, а по периметру стоят столы для гостей. Уже поздний вечер, и диджей поставил самый заводной плейлист, чтобы все гости и новобрачные смогли оторваться. Я к тому времени был уже так пьян, что кроме Софи никого больше не замечал. Стоило ей устать, уйти за стол молодых, как я опрокидывал рюмку и шел к ней, снова прося потанцевать со мной. На каблуках Софи чуть ниже меня, но когда она была в свадебном платье, а я в рубашке и брюках – мне казалось, что молодожены мы. Я хотел... хотел целовать её, а не просто держать за талию. Я так старательно и успешно прятал это в глубинах своего мозга вот уже второй месяц, как пришла она и одним словом выбила из колеи.
Я зажмурился, снова затягиваясь от мехмода, в надежде, что вкус мятной жвачки облегчит мои мысли. Прикрыв глаза, я снова очутился в том вечере, снова чувствовал ее руки на своих лопатках, снова держал ее за талию, которая была утянута корсетом. Я сглотнул, открыв глаза, я даже не понимал, что делаю. Софи смотрела на пыхтелку, когда я протянул к ней руку, убирая прядь волосы из выбившейся челки. Коснувшись пальцами ее щеки, я провел рукой по нежной коже лица, достигая волос на затылке и притягивая девушку к себе. Никаких мыслей, странных чувств перед другом или еще чего, что могло бы пробудить мою совесть. Я прикоснулся губами к ее пухлым и таким мягким губам. Мое сердце оборвалось, а в голове осталась единственная мысль: «Целуй её! Целуй!». Я снова приник к губам Софи, сохраняя нежность и легкость нашего поцелуя, но не получая ответа. Откинув мехмод куда-то на пол, я придвинулся ближе, обхватывая девушку за хрупкую талию и прижимая к себе. Я слегка сжал пальцы в ее мягких волосах, максимально сокращая расстояние между нами. От тепла ее тела и запаха ванили с персиком, который оказывается все время, скрывался под этим блядским цитрусом, я начал терять голову. Софи положила руки мне на плечи, слегка в них упираясь, но я не мог оторваться, а потому она первая разорвала наш прекрасный момент.