Авдикий покраснел ещё боле. Он уже только пучил глаза и шипел. Хусдазад смотрел умильно. Андрей хмурил брови, не зная как ещё выразить презрение. Авделай, хоть и был от природы добрее, во всём желал подражать старшему брату, от того хмурился и того больше. Лишь Аго улыбалась от сердца, хоть и не показывала это злобливому попу.
- Не сердись, епископ. Се есть ангел не вкусивший запретного плода. Не ведает хорошего и дурного, но помним, что таких есть царствие небесное. Если позволит светлый князь, я возьмусь научить его.
- Возьмись княжна - промолвил князь Кирин - позаботься.
- Помни! Помни, что говорил преподобный Варлаам Иерапольский: «Наказывай сына своего в юности его, и упокоит тебя в старости твоей, и придаст красоты душе твоей. И не жалей, младенца бия: если жезлом накажешь его, не умрет, но здоровее будет, ибо ты, казня его тело, душу его избавляешь от смерти. Любя же сына своего, учащай ему раны - и потом не нахвалишься им. Наказывай сына своего с юности и порадуешься за него в зрелости его, и среди недоброжелателей сможешь им похвалиться, и позавидуют тебе враги твои. Воспитай детей в запретах и найдешь в них покой и благословение. Понапрасну не смейся, играя с ним: в малом послабишь - в большом пострадаешь скорбя, и в будущем словно занозы вгонишь в душу свою. Так не дай ему воли в юности, но пройдись по ребрам его, пока он растет, и тогда, возмужав, не провинится перед тобой и не станет тебе досадой и болезнью души, и разорением дома, погибелью имущества, и укором соседей, и насмешкой врагов, и злою досадой.» Я пошлю весточку преподобному Амфилохию - выдохнул Авдикий и покинул палаты.
- Позвольте и нам идти отец.
- Ступайте. - Авделай и Андрей сдержанно поклонились и вышли следом.
- Светлая княжна, приведи его скорее к святому причастию, ознакомь с основами святой веры нашей, дабы можно было скорее дать ему утопление - вывести из мрака языческого и спасти от геенны огненной. - пропел Хусдазад и спешно отправился за Андреем следом.
- Больно мне видеть его, Аго. Куда пристроить? Как не изломать душу его в этом вертепе разбойничьем? Позаботься о нём. - и Кирин вышел.
- С радостью, мой князь.
Княжна Аго обняла Жаворонка за плечи - Пойдём княжич, я покажу тебе лики чудовищ. Ну и покормлю конечно. - Она улыбнулась и совсем по матерински повела его прочь.
Тем временем Хусдазад догнал Андрея и схватил того за руку
- Огорчил я тебя, мой светлый витязь? Горестно мне видеть печаль на светлом лике твоём - он погладил княжича по щеке - Прости коли обидел. Позволь искупить. Нет греха, что не прощается покаянному. Накажи меня сегодня вечером - и поп поцеловал руку Андрея, что прижимал до сих пор к груди.
Андрей улыбнулся - Ой смотри, накажу! Ой накажу! Взвоешь! - Отнял руку и зашагал прочь. Хусдазад закусил губу и улыбнулся.
***
Худо-бедно объяснялся Божен с княгинею Аго. В тягость было бы жить во светлицах княжеских. Потому испросил дозволения жить с людьми дворовыми. Старший конюший Вячко - человек старый, давно отдавший замуж дочерей своих, не будучи благословлен сыновьями , жил со старою же своею женою один. С ними Божен и поселился. Да и столовался там - неловко было ему за княжеским столом. А по хозяйству в подмогу был весьма сподручен. Кони слушались его на диво. Или когда подоить надо - всё легко. Да и силён не по годам - когда воды принести, али дров нарубить. Нарадоваться не могли старики на внучонка такого. Потом в пастушки напросился. Боялись сперва - дурачок ведь, того и гляди, сам заплутает, дорогу позабудет, ан нет - и сам придёт до зари и всех приведёт, ни один не потерялся. И скотинка с ним - все сыты, довольны, напоены да лаской напитаны.
На заутрене выходит на улицу, на жалеечке дудит, а коровы да овцы уж сами в ворота стучат - отворяйте мол. Приходит на лужок да палочку свою ореховую из-за пояса достаёт. А то не жучками древоточцами кора поедена, то руны чудесные по ней нарезаны. Нащупает Велеса-скотьего бога руну, пальцем оглаживает, да приговаривает:
Пригляди за барашками с козами
Посмотри за бычками да тёлками
За козлятами и за ягнятами
За телятами - малыми ребятами.
Чтоб наелися и напилися
Чтоб с крута бережка не свалилися
Чтоб в лесу бы да не заблудилися.
Да лесным бы зверям не досталися.
Сам сядет в тенёк, палочку свою воткнёт перед собой, да глядит на неё. Так и сидит весь день. Даже воды не пьёт. Иной пройдёт кто, посмотрит, да вздохнёт: вот дурачок бедолага, одна забава на ветку глядеть, так жалеючи и пойдёт дальше. А у Божена на палочке-то руны светиться начинают, огнями переливаются, друг с другом переговариваются. И ясно уж - как сочетаются, да как в ряд встают, да какую силу имеют. А к полудню солнце поднимется, так и вовсе - то ли Божен на руны глядит, то ли те на него. И быть того не может, а только так знаки те исконную волшбу свою открывают - видишь после, что волна в реке начертала, что стая птичья вычертила, о чём сучья в огне вещают.