И хотела бы поспорить, но…
Что такое попасть под залп в момент прокола, я хорошо помнила.
Вступить в бой?
Не самый лучший вариант - все рассчитано до секунды. Если только отказаться от мысли избавить этот мир от Сдильмы.
Отказываться не хотелось. Слишком лакомым был кусочком.
- Командор, - добавил времени на раздумье Костас, - Хараб. Передали: двойка отстрелялась. Цели поражены.
- Принято, Хараб… - выдохнула я, лишь теперь осознав, что где-то там, на периферии, продолжало цеплять напряжением. – Передай: так держать!
Вторым этапом была высадка штурмовых групп на корабли вольных, на которых Большой Тимка определил нахождение заложников.
Не самая легкая задача, но…
Гросс с подобным справлялся не раз.
- Удаление три и четыре…
- Принято, три и четыре… Мины на готовность. Настройки установить.
- Принято, мины на готовность, - без малейшего намека на веселье, откликнулся Валечка. – Блоки с первого по двадцатый…
- Трескалки на максимум…
- Командор, а что с этими? – кивнув на навигационку, уперся в меня взглядом Кротов.
- С этими? – поморщилась я.
Сдильма. Лакомый кусочек…
Нет, это был другой вариант – аргумент для тех, кто еще не понял, как именно я собираюсь разбираться с врагами.
- Шураи, - перевела я взгляд на экран, с которого смотрел на меня тарс.
Когда сам в бой, все просто.
Когда посылаешь других…
- Здесь, командор, - понимающе улыбнулся он. – Пусть Судьба к тебе…
Один против четверых… Упертых, озверевших от того, что здесь и сейчас мы были сильнее. Опьяненных своей яростью, похожей на безумие…
Мы дрались и с другими пропорциями, но отдавать приказ, зная, что и он мог, как Торрек…
Выбирать между тем, кому жить, а кому умирать…
Я не потеряла веры в себя, я просто не хотела ставить на Судьбу, отдавая ей право решать.
- Отставить милость и милосердие, - ища другой вариант, впилась я взглядом навигационку.
Четверка СиЭс на пересекающихся…
Ардон Сдильмы следуя нашим…
Позиции кораблей. Границы сектора разгона…
Вариант был. Тот самый, отдававший сумасшествием.
– «Трейси» запустить протокол генератора прокола. «Мэрдосу» активировать «Пульсар». Цель…
Взбудоражить гравитационным штормом прыжковую зону, выглядело самоубийственно даже для нас.
А вот поиграть с ним наперегонки…
Это было как раз по-нашему!
Почти полтора часа до прыжковой зоны. И те восемнадцать минут, когда все висело на волоске…
Чистый, ничем не замутненный кураж!
Адреналин по жилам вместо крови…
Когда уходили в прокол, ардон Сдильмы уже корежило от разрывов глубинных мин, а волны гравитационного шторма облизывали наши дюзы, выставляя самих на грань небытия.
Этот риск вряд ли можно было назвать оправданным – ценность «Дальнира» в установке мгновенного переноса, которой еще предстояло сыграть свою роль, но не сделай мы этого, вряд ли простили самим себе.
Смерть Торрека…
Она требовала соответствующего ответа.
- Мам…
Лишних на борту не осталось, так что каюта вновь была в моем полном распоряжении.
По ощущениям как-то даже непривычно. То самое одиночество, которого вроде как едва ли не жаждала, но которое двинуло под дых, стоило в нем оказаться.
Появление Юла на спасение не тянуло – справлялась и не с таким, но под факт, что и эта ноша не окажется лишь моей, вполне вписывалось.
Оглядываться я не стала, просто дождалась, когда Юл подойдет и обнимет, упершись подборотком в затылок.
Ладонями сжала родные руки, откинулась назад.
Полтора часа до прыжковой зоны…
Кураж еще не ушел, не давая окончательно расслабиться.
- Ты стал совсем взрослым, - вздохнула я, сожалея, что подарить сыну детство у меня так и не получилось.
Тогда, в перевозчиках, виделось правильным – у многих его сверстников не было и этого, а вот теперь…
- Так случается, - усмехнулся Юл. Освободив от объятий, развернул кресло, присел напротив на корточки. – На его месте ты бы поступила так же.
- Что?! – поймав себя на том, что вот это… вскакивать, принимая угрозу стоя, становится привычкой, попыталась я подняться.
Юл не дал, положив ладонь на колено. Положил жестко, тяжело.
Я помнила его пацаненком. Тонким, вертким…
Сейчас передо мной сидел мужчина. Крепкий, сбитый, четко понимающий: кто он и для чего рожден.
Это было приятно – мои усилия в этом становлении тоже присутствовали.
Это было грустно – давно пришла пора отпускать, признав, что дальше он справится и без моей опеки.