Дочери Чуди не умерли, что также не стало смягчающим обстоятельством для Анны. Адель рассказала и о том, что на момент отравления иглами Анна уже не работала в доме — настолько сильно её хотели обвинить, что вспомнили о порче, которая насылается издалека. Катка оказалась внимательной слушательницей и перебивала лишь тогда, когда ей было, что сказать, но от этого не становилось проще. Какая вообще разница, кто прав, а кто виноват? Судебный процесс вокруг Анны взбудоражил умы, которые только начали затихать, и крайне невовремя. Ей никак не могли простить этой тревоги, злилась Адель, а на девчонок, тем более выживших, всем было плевать с самого начала, не говоря уж о Мельхиоре и о настоящем магическом потенциале Анны.
Непростой разговор оборвался, когда вернулась пани Росицкая. На фоне ярких огней и собственных переживаний Адель не сразу поняла, что с ней не так: матушка Милоша была теперь не в платье, в котором поднималась на гору. Завёрнутая в роскошную ткань, похожую на лисью шкуру, она была словно… Проклятое пламя, на пани Эльжбете не было ничего, кроме собственных распущенных волос!
— Ну, девчонки, — старшая ведьма подмигнула и улыбнулась. — Теперь ваша очередь.
***
Ужинать решили в столовой. У Армана никогда в жизни не было столовой, но он не чувствовал себя ни беглым нищим, ни деревенским увальнем — просто повторял за всеми. В доме Росицких не было особенных правил: тарелки можно ставить так, как заблагорассудится, если неудобно вилкой — мясо есть руками, пить вино из кружек для компота, а компот — из бокалов для вина. Столовая, всего лишь комната со стульями и столом, была совмещена с гостиной, так что совсем рядом были и настенные картины, и книжные шкафы, и загадочные секретеры, и ещё много мягких кресел. Коты неотступно преследовали людей, просясь то на руки, то просто покушать, а самые независимые из них, напротив, гордо уходили в другую комнату, едва завидев на пороге человека.
— Как вы кормите всех этих зверей? — заинтересовался Берингар, помогавший носить тарелки.
— Обычно они сами едят, что захотят, — пожал плечами пан Росицкий. Он возился с заманчивого вида бутылками и готовил маленькие разноцветные бокальчики на отдельном столе. — Многие охотятся на улице, а к нам заходят разве что молока попить или погреться в холодную погоду. Не знаю уж, почему они нас так любят…
— Это отчасти объясняет, почему в людском мировоззрении коты и кошки крепко ассоциируются с колдовством. Скорее всего, ваш дом как средоточие мощнейшей магии во всей Праге является для них своего рода магнитом, — отдохнувший Берингар говорил много и как по писаному, и Арман сообразил, что довольно давно этого не слышал. С другой стороны, витиевато и многословно распоряжаться во время погони — это по меньшей мере неуместно. — Правда, вы упоминали, что бабушка ещё сильнее, и я удивлён, что все коты не собрались у неё.
— А у бабули какая-то реакция на кошачью шерсть, — сказал Милош и рассмеялся: — Однажды бабушка чихнула, ну и… все коты разлетелись… Арман с ней уже знаком, он может себе это представить.
— Так говоришь, как будто сам всё видел. Тебя там не было, — послышалось с порога. Обернувшись, Арман увидел последнего члена семьи Росицких, которого ещё не встречал: старший брат Милоша походил на отца и внешностью, хоть и казался более плотным, и скромным характером, оставившим на лице отпечаток вежливой сдержанности. — Добрый вечер… Если вы не возражаете, я бы присоединился.
— Вы у себя дома, — напомнил Берингар. — Всё так, как должно быть. Позвольте представиться…
И получасовых торжественных представлений всей команды, включая себя самого, Арман тоже давно не слышал. Корнель поначалу немного стеснялся, видимо, наслушавшись чего-то не того о боевых напарниках своего брата или просто обалдев от Берингара, но Милош отвлёк его разборками по поводу бабушкиного дома. Младший брат утверждал, что бабушка чихнула так, что вся Прага стояла на ушах. Старший возражал, что всё было не так уж страшно и чих не вышел за пределы двора, что до ушей — Милош запомнил это, потому что в тот же самый день матушка драла ему уши за какую-то провинность. Со скоростью человека бессовестного и беспринципного, Милош тут же переменил тему разговора.