— Благодарю вас, — Юрген-Арман ответил той же фирменной улыбкой, скопировав её в деталях и не забыв слегка подмигнуть левым глазом. Потом он обернулся к другим участникам и символически поклонился им, скорее просто нагнул голову — так же делал сам Юрген, когда здоровался с людьми. Юрген рассмеялся, старцы довольно захлопали в ладоши.
— Думаю, полезность этого навыка ни у кого не вызывает сомнений, — сказал Клозе-старший, с любопытством глядя, как Арман умывается и постепенно возвращается в себя.
— Долго, — сварливо ответил привередливый старец. Милошу захотелось его укусить, как иногда Хана кусала Корнелика, когда тот излишне важничал. — Одни эти умывания по полчаса!
— Зато качественно, — не согласился Юрген. — И вам ли не знать, что не в каждом бою важна скорость. Дальше прошу… ох, это ты, Берингар.
Сын выступил из-за спины отца и холодно поклонился присутствующим. Бледное лицо ничего не выражало, идеально прилизанные бледные волосы не пострадали от урагана имени Адель, а бледнейшие голубые глаза пытливо посмотрели на всех и каждого.
— Берингар Клозе, — представился он. — Прежде всего я хотел бы поблагодарить старейшин за оказанную мне честь. Я считаю, что у нашей миссии благородная цель, и, чтобы достигнуть её, я готов…
Милош с ужасом выслушал, на что был готов Берингар Клозе. Похоже, что на всё. Через пять минут он начал зевать, через десять — перестал вникать в смысл. Когда минут через пятнадцать Арман вздрогнул в полусне и с громким стуком выронил трость, Берингар наконец-то закончил.
— …что касается присутствия моего родного отца в составе комиссии, я должен заверить вас, что родственные узы не повлияли на выбор предводителя нашей группы, — равнодушно чеканил Берингар, как будто кто-то решался ставить под сомнение честь его отца или, не дай древний дух, его собственную. — Во время принятия решения по поводу моей персоны герр Клозе не присутствовал на собрании, ожидая его результатов вместе со мной.
— Это замечательно, но слишком долго, — вклинился вечно недовольный старец, и в этот раз Милош был готов его расцеловать. Не в бороду, конечно. — Что вы умеете, кроме извержения этих жутких словесных потоков?
— Я умею читать магические следы, — ответил Берингар. Очевидно! Такой зануда мог быть только сыщиком, зато самым лучшим. Выбор Берингара на роль предводителя группы восхищал: только он способен отыскать магию в любом уголке Европы, понюхав землю и лизнув речку. Ладно, может, у этого господина свои методы, но Милош представлял это как-то так. — Уважаемая комиссия наблюдала эти умения при нашей предыдущей встрече, тем не менее, я готов повторить для всех присутствующих, чтобы у них не возникало сомнений в моей компетентности.
— Не надо, ради духов, — попросили сразу несколько человек. Берингар, ничуть не задетый этим ответом, склонил голову и отошёл за спину отца.
Следующей была Барбара Краус из Баварии. Ей было нечего предъявить комиссии, поскольку она специализировалась на зельях — целебных, приворотных, гипнотизирующих и прочих, но старцы остались впечатлены тем, как Барбара наизусть называла рецепт каждого варева, о каком её спрашивали. Она не упускала ничего — в какой фазе должна быть луна, сколько дней нужно топить слюну собаки, в какой пропорции смешивать травяные порошки; к тому же, семейство Краус было известно не меньше, чем в своё время Гёльди или Росицкие, поэтому вопросов к Барбаре не возникло даже у вредного старца.
Милош с интересом поглядел на ведьму, когда она возвращалась в строй участников отбора: с такими-то сильными волосами быть Барбаре боевой колдуньей! Однако внешность обманчива — хрупкая Адель предпочла разносить в пух и прах всё, что стоит у неё на пути, а крепкая, хорошо сложенная Барбара выбрала кропотливое занятие, более подобающее женщине в мире людей.
— Шандор Лайош, прошу, — позвал Юрген Клозе.
Улыбчивый мадьяр без предисловий поклонился, провернул кольцо на пальце и взмыл в воздух. Редчайший артефакт! Благодаря своему кольцу Шандор мог перемещаться без дополнительного заговора или заговорённых ключей, и это сильно впечатлило комиссию, так как в путешествии нет навыка полезней. Правда, как верно заметил вредный старец, перемещаться Шандор может только сам или с одним не очень увесистым человеком — пока Хольцер не придрался только к Барбаре.
— Боюсь, у меня нет каких-то убеждений насчёт вашего дела, — рассказал Шандор, виновато разводя руками. — Я ожидал другого и, в общем-то, заранее готов уступить своё место достойному.