– Прекрасный план, – хмуро отозвался Берингар. Он тоже пытался выспаться и, судя по непривычно саркастическому тону, тоже не преуспел. – Был бы, не лишись мы все дара.
– Как это связано? – не понял Милош. – Военные всё равно военные, а ублюдки всё равно ублюдки.
– Есть одна загвоздка… Давай отойдём с дороги. Для начала, я не могу никого арестовать, по званию я не могу даже распоряжаться остальными стражниками замка.
– Но они слушались тебя!
– Как представителя совета старейшин, – уточнил Берингар. – А их, в свою очередь, все слушались как верховных колдунов, но магии больше нет… не гримасничай, пожалуйста, пока будем рассуждать так. Если магии больше нет, нет и магического сообщества, понимаешь?
Последнее время озарения были одно отвратительнее другого, но, к сожалению, Милош всё понял. Полномочия полномочиями, важные красивые слова, а в самом деле, кто станет слушать просто группку дряхлых стариков? Просто молодого капрала с просто шпагой?
– Сообщество пока об этом не знает, – заметил Милош, и Бер признал его правоту:
– С этим согласен. Мне бы не хотелось их обманывать… в последнее время этого слишком много, но, кажется, выхода нет. Ты прав и насчёт того, что преступления не аннулируются.
– Ага, – Милош не припоминал за собой такой формулировки, но в любом случае кивнул. – Значит, берём всё в свои руки, задерживаем ублюдков… Если Арман прав, когда сюда заявится Хартманн?
– Вообще-то ему не стоит, – Берингар осматривал лестницы с углы с удвоенным вниманием, потому что теперь не мог полагаться на свой дар, но их слушали только латы и портреты: похоже, маги опять сгрудились где-то внизу, ведь Рыцарский зал пустовал. – Даже со сбежавшими соглядатаями у него маловато сведений о замке и о состоянии Армана. Рискованно…
– Ты недостаточно наслушался о риске? – фыркнул Милош. – Скотина зарвалась, и ей всё равно.
– Наслушался достаточно, и всё-таки осмотрительность Хартманну не чужда. Извращённая, но осмотрительность, – Берингар помолчал и добавил, пока они не присоединились к толпе стражников: – Я возьму на себя тех, кто остался, и по возможности задержу мадам дю Белле: она не в приоритете, но хотя бы рядом. Ты подумай, как нам лучше прижать Хартманна, не навредив Арману. Если он выехал сразу, будет здесь через час-другой… Не уверен, что я рассчитал правильно, зимняя дорога непредсказуема.
– Понял, а при чём здесь Арман? Не смотри на меня, как на идиота, мы ведь знаем, что он не виноват… – Милош мрачно замолчал. – Ах да. Только мы это и знаем…
– Боюсь, большинство не поддержит Армана, даже узнав всю правду. Особенно узнав её, – негромко заключил Берингар. Впереди уже маячили прусские мундиры. – Подумай об этом, может, ты найдёшь лучшее решение.
Милош тряхнул головой: пока в неё ничего не приходило. Бер сказал ему подумать, значит, он в него верит… Пока не получалось. Они спустились в единственный просторный зал первого этажа замка, способный уместить всех, и Милош ещё острее ощутил разницу между «было» и «стало». Соратники Берингара теперь смотрели на него совсем иначе: неприязнь сменилась надеждой, раздражение – уважением, и вообще плевать они хотели на звания. Считали ли они его безвольным рупором совета старейшин или нет, не имело значения, распорядиться-то больше некому. Милош почувствовал неуместную гордость и приободрился.
– Что нам делать? – просто спросил сержант Нейман. Неплохой парень, а вот справа от него стоял Хубер… очень несчастный Хубер, который больше не пытался сопеть и только шмыгал носом. Милошу стало его жалко, хотя он изо всех сил противился этому чувству.
– Вы не обязаны исполнять мою волю, – напомнил Берингар, но было ясно, что ни он, ни остальные возражать не намерены; он уже занял место в центре тесного кружка и бегло осматривал стражников замка, оценивая, на что они способны. Милоша никто не прогонял, но всё же он предпочёл отойти в сторонку и наблюдал за происходящим из-за локтя громилы Баума. – Благодарю за доверие. Я не готов злоупотреблять им, но есть вещи, которые мы можем и должны сделать здесь и сейчас, на благо магии, что бы с ней ни случилось.
– Разрешите спросить…
– Я слушаю.
– А что с ней случилось?
– Совет старейшин пока не пришёл к единому мнению, – ровным голосом сказал Берингар, как будто не он только что утверждал, что старейшины больше не колдуны и ничего не решают. Милош задумался, как давно их чудесный немец выучился складно врать. Жизнь научила! Их всех научила… – Есть разные версии событий, и подтвердить их сможет только время. От лица старейшин я выражаю вам благодарность за то, что вы не потеряли головы и не покинули свой пост, как худшие из нас. Дезертиры понесут наказание позже.