— Ещё немного, и будет дорога, — сообщил Милош, подныривая под какую-то мокрую ветку. Дождь перестал, только кроны деревьев об этом, похоже, не слышали, продолжая щедро орошать и без того промокших магов.
— Как ты здесь ориентируешься? Я, похоже, слишком городской.
— Моей заслуги в этом ноль, — Милош покачал головой и показал ему на цветную ленточку, привязанную к кривому суку дерева. — Лаура заслуживает похвалы.
Арман согласился, подумав про себя, что сестра и Берингар вряд ли заметили спасительные ленточки, следуя своему чутью. В голове начинало проясняться, он чётче видел свои и чужие ошибки и вместе с тем — сильные стороны, но спать всё равно хотелось сильнее. Впереди показалась дорога, точнее, не такой тёмный провал между двумя полосками холмистого болотистого леса. Тусклые редкие огни Марльё по правую руку казались чудовищно далёкими, а ещё стало очень тихо. Не шумел дождь, не хлюпала вода, никто не ехал по дороге, не ржали лошади и не скрипели колёса, птицы смолкли — смолк даже говорливый ветер, и вместе с ним — покорная листва. Сквозь эту тишину пробился смех, далёкий, как вечность, и потому же ужасающе близкий. Она была счастлива… Арман оказался прав. В нос опять ударил запах тины и свежей крови. Она получила смерть, и она была счастлива.
***
[1] Согласно некоторым колдунам из Владивостока (я не шучу), кукла вуду — некроэнвольтирование (то, что сказал Берингар), кукла вольт — энвольтирование: создание энергетического двойника жертвы. Вуду или вудуизм — действительно наименование ряда древнеафриканских верований, и кукольная магия составляет их малую часть. Поскольку оба этих термина уже вошли в речь в связи с куклами, в тексте они употребляются так же, без привязки к целому культу, и персонажи имеют в виду только кукольную магию.
V.
«В этой книге [Молот ведьм] считается также, что исцелить по-настоящему могут только ангелы, а демоны — создать лишь видимость. Чушь собачья! Те, кого они приняли за демонов, всего лишь безалаберные колдунишки или подмастерья ведьм! Если б демоны существовали в самом деле, мы бы их оседлали или использовали в качестве домашних питомцев».
Книга чародеяний, теоретические главы.
***
Если бы кто-нибудь зашёл в комнату на втором этаже, разделённую ширмой, он бы сильно удивился. Что хуже, этот кто-нибудь начал бы пятиться, креститься и орать, но, к счастью для всех обитателей скромной таверны, никто заходить не стал. А посмотреть было на что: ширму временно убрали, в центр комнаты вытащили длинный широкий стол (стол на самом деле был комод, но это показалось несущественным). На деревянной поверхности лежало то, что на первый взгляд выглядело распятым телом, а на второй — неуклюже распластанным пугалом. Бездушное и бездыханное, для магов оно всё равно было живое — до тех пор, пока не получится снять порчу и окончательно спасти ребёнка.
Сейчас он всё ещё был в опасности. Арман стоял в стороне, опершись плечом о стену и наблюдая. Милош, не церемонясь, уселся в кресло, тоже не сводя глаз с происходящего на столе, а Берингар курировал процесс, маяча жердью за плечом Адель. Сестра на него не реагировала, полностью поглощённая ритуалом — ей помогала Лаура, глядя не столько на Адель, сколько на раскинувшую руки голую куклу.
Вся из соломы, она не казалась ни убедительной, ни хотя бы отдалённо похожей на мальчика. Всё дело в том, что внутри… Арман не чувствовал никакой связи между собой и этим сосудом, но понимал, что некоторое время назад связь была. Уверены ли они в том, что делают? Снимать свою порчу проще, чем чужую, но строгих правил на сей счёт нет, Адель вполне может справиться. Это не совсем по её части, однако сил у неё больше, чем у Лауры, которая с детства вяжет и плетёт. Хорошо, подумал Арман, что и это дело не требовало от двух ведьм сплочённости духа, иначе бы они рассорились в процессе и точно свели ребёнка в могилу.
Плотные шторы умножали ночь, в комнате горел только фонарь, который держал над столом Берингар, и четыре свечи, расставленные по краям. От свечей пахло травами и какими-то маслами, и Арман снова почувствовал непреодолимую тягу ко сну: пришлось напомнить себе о голоде, чтобы не свалиться без задних ног, день-то ещё далеко не закончен.