— В самом деле, — медленно проговорила Лаура, — в тот день вряд ли только казнили Жанну, а часы выбрали её.
— Я не могу повторить все свои изыскания при вас! — возмутился Стефан. — Я пробовал много раз, пробовал на ближайшем будущем, сверял города и страны, и ни разу, слышите, ни разу…
Адель продолжала смотреть до тех пор, пока картинка на померкла. В последний момент пишущий отвлёкся и, чуть подняв голову, посмотрел исподлобья прямо на неё, сквозь время и волшебный циферблат. Так бы она сама подняла голову, если б в комнате кто-то шумел. Адель невольно отступила на полшага, поражённая тем, что её словно… увидели, но как? Это ведь невозможно… Затем всё пропало — она снова глядела на стрелки часов. Неподвижные.
— Я не могу настраивать ещё и место, это делается по велению души заказчика! Знаете, тот историк, который хотел посмотреть на гладиаторов, пришёл и увидел гладиаторов, и успокоился, а вы!
— Ну, знаете, это могло быть где угодно…
— Часы выбирают магию!
— А вот это аргумент, — вмешался Арман, встав на защиту мастера. — Слушайте, он может быть прав. Возможно, часы в самом деле выбирают место, где происходит что-то важное для нас с вами. И во всех… вариантах будущего мы видели волшебников, хоть они и выглядели весьма по-разному. Историк хотел гладиаторов и получил их, нам показывали всё, связанное с магией в указанные даты.
— Это не доказывает, что часы верны, — упёрся Милош.
— И это не доказывает, что они неверны, — Берингару пришлось повысить голос, чтобы угомонить их. — Мастер, простите наше недоверие. Покажите что-нибудь ещё, и мы оставим вас в покое.
— Мою теорию надо доработать, — вздыхал убитый мастер. — Пока вы не пришли, я и не думал о месте… только о времени…
— Это у вас профессиональное, — не без сарказма заметил Милош, не успела Адель закончить эту мысль про себя. Стефан жалобно промолчал.
Та же дата далёкого будущего, четвёртый раз. Юные маги, часовщик и писарь уставились на циферблат. За столом сидела девушка в непростительно лёгкой одежде и с непокрытыми волосами; перед ней стояла какая-то тонкая изломанная коробка, испещрённая буквами. При каждом прикосновении к нижней панели эти буквы отражались на ярком белом прямоугольнике. Книгопечатание? Не похоже. Молчаливые зрители прождали довольно долго, но так и не смогли понять, где здесь магия и как это связано с ними. Девушка занималась своим делом, не отвлекаясь и глядя только перед собой, и бесконечные мелкие буквы на незнакомом языке появлялись и появлялись. Адель начало казаться, что это происходит не в далёком будущем, а прямо сейчас и с нею самой. Так недолго и сойти с ума…
— Нет, — Милош нарушил благословенную тишину. — Не чешский. Можете прекращать.
Они прекратили. Следующие полчаса (перевалило за полночь) маги спорили, прав ли Стефан со своими теориями будущего. Не вызывал сомнений тот факт, что часы показывают что-то существующее, пусть и не в данный момент времени — сочинять они попросту не могли, но выяснилось иное — мастер абсолютно не знал, по какому принципу механизм выбирает место. Всем понравилась теория Армана о том, что место и время связано со смотрящими, и никто не хотел безосновательно верить в параллельные миры, но Стефан был безутешен — обнаружив такой провал в своих трудах, да ещё и при свидетелях, он как будто собирался покончить с собой. Писарь больше не писал, сидя за столом и равнодушно глядя поверх книги. Адель, не испытывавшая никакой жалости к часовщику, подошла к циферблату.
Она ввела сегодняшний год, день и час и установила минутную стрелку на пять минут вперёд. Циферблат показал, как во дворе дома часовщика лает бездомная собака. Переглянувшись, они с Арманом и Милошем вышли во двор: когда в настоящем пробило то же время, по двору почти бесшумно пробежал кот, коротко мяукнул и скрылся за углом.
— Не наше будущее нашего мира, — медленно произнёс Арман. — Это в самом деле так. Голова кругом…
— И всё же, место… — начал было Милош, но махнул рукой. — Сдаюсь. Для меня это слишком сложно.
— Может, место действительно зависит от нас, — задумчиво сказала Адель. Теория часовщика манила её, хоть она и чувствовала, что не обладает ни должными знаниями, ни должным терпением. — И те люди в невозможном будущем — маги, которые могли прийти вместо нас.