Затмение
Мируюки взяла меч Лютера и аккуратно подошла к богине. Тело лежало в горячей крови. Изо рта медленно вытекала белая пена. Стеклянные глаза уже не горели желанием убить.
- Даже не пытайся меня обмануть. - ведьма наступил на хвост Салюс, и та застонала, - Стоило ли всё это твоей жизни? Отвечай же!
- Да. Сэрвус закончит мой дело и отомстит вам. Всем вам, - неожиданно богиня вильнула хвостом и прыгнула на девушку, - он затмит ваше солнце!
Хоть Мируюки и не ожидала такого, но у Лютера всё было под контролем. Воздушным потоком он отбросил Салюс в другой угол комнаты, а затем, усилив бросок меча, вонзил его в грудь богине по самую рукоять. Из неё вылетела большая чёрная стрела и улетела прочь.
- Идиот! Идиот, идиот, идиот, - ведьма была вне себя от гнева, - какой же ты идиот! Я ведь сказала, что именно я должна убить её. Скажи, о ком ты сейчас подумал? Быстрее!
- Она сказала «солнце», и я вспомнил Юи. Да в чём проблема?
- Ты видел чёрную стрелу? Это проклятие, которое маги ставят на себе. Первый, о ком подумает убивший их, умрёт. Я бы подумала о Гарде. Духи не умрут, потому что они и так мертвы.
Холодок пробежал по спине Лютера. Усталость и отдых тут же были посланы к чёрту. Одна мысль о том, что Юи умрёт вызывала ужас, который он не испытывал даже в битве с Танакой.
- Ты говорила, что можешь перемещать нас с помощью магии, так? Нам нужно в деревню...Лисас....Слилас? Чёрт, всё не то. Вспомнил, Солис! Сможешь?
- Я знаю, где это. Сейчас попробую.
Несколько неприятных секунд головокружения и они уже возле той самой прогнившей таблички «Солис». Лютер без труда нашёл дом Юи и перемахнул через скрипящую калитку. На заднем дворе прямо под старой ивой лежал мальчик со стрелой в груди. Чёрная жидкость вперемешку с кровью вытекали из раны. Грудь ещё слегка дрожала при вдохе и выдохе.
- Ты сможешь что-нибудь сделать?
- Попробую.
Ведьма дотронулась до стрелы, и та исчезла. Мальчик жалобно захныкал и открыл глаза.
- Лю...тер, ты вернулся? А я вот ухожу.
- Тише, тише. Не говори так! - он сжимал ледяную руку Юи, как будто от этого ему становилось лучше, - просто не закрывай глаза и продолжай говорить со мной. Сейчас, сейчас, ещё немного.
- Я больше ничего не могу сделать. Моей магии тут недостаточно, - девушка опустила глаза, - прости.
- Ничего. Кхе-кхе. Зато я смогу снова увидеть Мака. Я ведь смогу?
- Сможешь, конечно, сможешь, Солнышко. Ты только дыши.
- Я очень рад.
Вдохи становились глубже и протяжнее. Один, другой. Всё. Грудь замерла. Для Лютера секунда осознания этого продлилась целую вечность. Больше никогда не прозвенит его заразительный смех. Он больше не откроет свои вечно удивлённые глазки и не попросит рассказать о сражении с драконом. Они не пойдут на рыбалку и не повесят качели над ивой.
- Чёрта с два! - Лютер с силой ударил об лежащий рядом камень, разбивая костяшки в кровь, - Мы дали тебе обещание взять в наш отряд, и мы его сдержим.
Он вытащил из кармана шарик и швырнул его об землю. Из тёмно-зелёного тумана появилась Лилиан. Однако теперь она была немного другой. Милое платьице сменилось пышным королевским нарядом, хотя он так и остался розовым. Мируюки быстро рассказала, что произошло.
- Умоляю, помоги!
- Я сделаю всё, что смогу. Отойди.
Лютер покорно сделал пару шагов назад и хотел что-то спросить у ведьмы, но её уже не было. Должно быть, переместилась обратно в храм, чтобы забрать остальных. Лилиан склонилась над телом Юи и начала шептать.
- Vis venire mecum? Ego ducam te ad lucem.
- Ita, - также тихо ответил Юи, - Ego tamen dico aliquid in hoc mundo.
- Parati venire. Ego aperta porta nunc*.
Лилиан продолжала шептать, но уже не обращаясь к Юи. Лютер сидел неподалёку, обхватив колени и дрожа всем телом. Когда нервы сдавали, он начинал ходить вокруг дома, пока не успокоится. Потеряв последние силы, он сел в сарае и открыл книгу. Оставалась последняя глава. В ней говорилась о дружбе двух юношей. Даже после смерти один из друзей присматривал за вторым. Эта история очень понравилась Лютеру. От неё веяло теплом и спокойствием.
- Знаешь, а я многое пересмотрел в этой истории после нашего знакомства. Думаю, теперь я всё понял. Это была последняя глава, а значит нам пора прощаться.