— Бабушка положила много еды.
Он открыл рюкзак и стал выкладывать на диван свертки. В первом лежали шесть отбивных котлет. Во втором две жареные куриные ноги от очень крупной курицы. В третьем — восемь малосольных огурцов. В четвертом — восемь свежих помидоров. В пятом — полдюжины вареных яиц. В шестом — два нарезанных батона. В седьмом — сушеный инжир. В восьмом — полкило конфет. Еще имелась двухлитровая банка с вареной картошкой, залитой сметаной, и огромная пластмассовая фляжка с вишневым компотом. В отдельном кармане рюкзака торчала смятая пачка печенья.
Стив открыл пачку, набил рот обломками печенья, отвинтил крышку на фляжке и стал пить компот. Он пил долго и напустил полную фляжку крошек. Кроме него всю дорогу компота уже не пил никто.
Именно тогда чуть не случилась первая драка, но папа купил Дэвиду «Пепси-колы», и все утряслось.
Вообще драки возникали периодически. Папа обратил внимание, что периоды агрессии приблизительно совпадали с мельканием за окном крупных железнодорожных станций.
К вечеру папа задремал на верхней полке, а проснулся от громкого сопения. Он свесил голову и увидел страшную картину: долговязый худой Дэвид извивался под толстым Стивом. Одной рукой он старался вырвать Стиву глаз, а второй молотил его по толстому боку. Стив же кряхтел и в свою очередь левой рукой душил Дэвида за горло, а правой пытался открыть перочинный ножик. По полу были рассыпаны пять килограммов яблок из спортивной сумки Дэвида. Проснись папа на несколько минут позже, и в купе произошла бы кровавая драма.
На следующий день мама ушла на работу, а папа с девочкой отправились на вокзал.
Возле подъезда голубым мелком на желтой штукатурке было написано «Ашот — рахит!»
— Кто такой Ашот? — спросил папа.
— Рахит, — сказала девочка. — Читать не умеешь?
— В каком смысле — рахит?
— В прямом. В смысле — баран.
— Ты заблуждаешься, — сказал папа. — Рахит значит совсем не это. Знаешь, что такое рахит?
— Дурак?
— Рахит — это ребенок с кривыми ногами. Если ноги кривые — значит рахит. Вон, видишь, женщина с малышом? Это и есть рахит.
— Бедная, — сказала девочка.
— Да не женщина рахит! Рахит у ее ребенка!
— Бедненький! — сказала девочка.
— Ничего страшного, — успокоил папа. — Рахит — излечимая болезнь.
На вокзале было очень грязно. На деревянных диванчиках сидели и лежали люди. И даже на полу лежали люди. Некоторые ели какую-то отвратительную колбасу. Может быть, колбаса была вкусной, но выглядело это неприятно. Кое-где ходили собаки, а под самым потолком летали воробьи и голуби.
До прихода поезда оставалось еще полчаса, и папа с девочкой коротали время, шатаясь по залам ожидания и разглядывая витрины киосков.
В одном киоске продавались игрушки, и папа с девочкой заспорили: покупать ли мальчику подарок сразу или отложить это на некоторое время. Девочка считала, что откладывать не стоит, папа склонялся повременить.
— Представь, — сказала девочка, — ты куда-нибудь приезжаешь, а тебе сразу — бац! — и дарят что-нибудь хорошенькое!
— Здесь не продают ничего хорошенького! Что же здесь хорошенького?
— Полно! Например, Робот-козел.
— Где?
— Вот! — показала девочка. — Отличный подарок.
— Ужас, — сказал папа.
— Или маски. Можно Кинг-Конга.
— Эта?
— Эта. Или вон та, с волосиками.
— Которая?
— Вон та! — сказала девочка. — Тоже не подходит?
— Что это за маска? — сказал папа. — Когда я покупаю маску, я должен знать, кого она изображает. А эта кого изображает?
— Это сказочное существо, — сказала девочка, — типа вампира.
— Нет! — сказал папа. — Ты ведь не можешь гарантировать, что вы не будете надевать ее дома?
И тут они увидели нечто совершенно необыкновенное. На витрине стояла пластмассовая палка длиной около метра. Внизу она оканчивалась острием, напоминающим жало, а сверху к ней был приделан череп с рогами, полумесяц, звезды, клыки и крылья. На этикетке было написано: «Жезл дьявола. (На батарейках)».
Папа с девочкой разглядывали жезл минут десять.
— Да, — сказал папа, — это серьезная вещь. А зачем батарейки? — спросил он продавца.
— Если здесь нажать — внутри черепа загораются лампочки и раздается вой, — пояснил продавец. Он нажал на кнопку, в пустых глазницах черепа вспыхнул мрачный красный огонь, и действительно что-то завыло.
— Будете брать? — спросил продавец.