Это что же получается? Чёрта с два нам здесь помогут? Плакат тут весьма неоднозначный.
Я слегка ущипнула брата, чтобы открыл мне рот, тихо сказала:
– Те женщины утверждали, что во мне проснулась магия Порядка. И сравнивали с ангелом. Абсурд, но мало ли в их словах был какой-то смысл…
– Та истеричка, с которой я проснулся – тоже, – бледно кивнул Алекс. Он оглянулся на наших сопровождающих, которые на самом деле вели нас на верную смерть ради нескольких звонких монет. Высокая и низкая всё так же чинно топали в сторону зловещего здания. Наверное, они не оглядывались, чтобы мы ничего не заподозрили. Брат продолжил шептать: – И судя по всему нам тут не рады. Я этих плакатов уже насмотрелся, они повсюду.
– Потом разберёмся. Бежим!
Алекс с радостью согласился, так что мы бочком отступили за угол и дали дёру.
Я слегка корила себя за то, что действительно видела эти плакаты, но не обращала на них должного внимания. Ровно, как и на то, что все жители этого жуткого города действительно имели проблемы с кожей. Все были мерзкими и прыщавыми в той или иной степени. Но я не увидела никого, чьи проблемы заканчивались бы всего двумя-тремя красными точками. Полная антисанитария, так что нет ничего удивительного.
Мы скрылись в каком-то переулке. Тут мокро и грязно. Ничего нового, если коротко. Я осмотрела свою испачкавшуюся снизу импровизированную накидку и подумала, что от местных бродяг мы не сильно отличаемся. А что? Тут у некоторых даже таких накидок не было, только лоскуты какой-то материи. Теперь ясно, почему на нас толком не обращали внимания.
Оглядевшись в поисках чего-нибудь примечательного, заметила лестницу на крышу. Не знаю, чем бы она помогла, но мне очень сильно вдруг захотелось подставить себя свежему ветерку и оказаться над всем этим душным убожеством.
Брат перехватил мой взгляд, но качнул головой.
– Нам пока туда не надо.
– У тебя есть план, умник?
Алекс серьёзно кивнул. В такие моменты он казался старше своего возраста, так что я невольно заткнулась и стала ждать его слов.
– Сопоставь всё! Тебе сказали о магии, когда увидели клеймо на руке?
– Угу.
Я прям видела, как в его голове крутились шестерёнки.
– Значит, это клеймо теперь нужно прятать. И вообще понять, что тут происходит! А где это можно сделать, как думаешь? Верно, надо поискать газетчика или кого-то ещё. Зажать в угол и заставить всё рассказать, а потом пригрозить, чтобы не смел кому-либо пикнуть о нашем присутствии или!.. Угрожать и спрашивать буду я, а тебе поручается стоять на шухере.
Вы посмотрите на него! Стоило лишь назвать умником, как он старательно пытается оправдать своё звание, безвозвратно его лишаясь.
– Или можно посидеть в кафешке, где есть работающий телевизор, – насмешливо хмыкнула я, показав рукой на косое здание с мутными окнами, за которыми грустно светился экран. Причём такого ужасного качества, что от одного лишь взгляда заболели глаза.
– Надеюсь, там есть звук, – пробормотал сдувшийся близнец и потащил меня за собой, своей правой рукой взяв мою правую.
Я слегка тормознула.
– Погоди.
– Что ещё?
Вместо ответа Алекс обзавёлся одним грязным мазком на скуле. Всё, отличная маскировка.
Братишка выругался, но подавил порыв стереть с лица грязь. Зато подхватил целый комок земли и швырнул в меня. Я пискнула и увернулась. Прежде чем любимый брат успел швырнуть в меня новой грязью, протараторила:
– Я девочка, думаю, тут они всё-таки более чистоплотные, так что нет необходимости.
Он наградил меня убойным взглядом и стал собирать камни, потом класть их в своё одеяло. Я оторопело наблюдала за ним, потом не выдержала и покрутила у виска. Алексей Девятый фыркнул.
– Потом всё поймёшь.
– Угу.
Алекс снова потащил меня в таверну, матеря это место и всё ещё надеясь, что это сон. Нам надо всего лишь перейти дорогу и при этом искренне молиться, что ничего критического не произойдёт.
Мимо прошли двое пузатых мужиков в льняных рубахах с кучей заплаток и новых дыр. Я бы не обратила на них внимания, но они говорили как раз на ту тему, которую нам и надо.
– Прикинь, анжекровные снова напали на наши границы!
– Хаос помоги, – осенил себя каким-то странным знаком второй собеседник. – А где именно?