"Магию Крови" неприятно было читать. Однако Харокс заставил себя запомнить несколько полезных заклинаний просто на всякий случай. Одна только мысль, что ему, возможно, придется причинять вред собственному телу, чтобы высвободить необходимую для заклятий энергию, откровенно говоря пугала. Когда в процессе чтения он дошел до главы, в которой объяснялось, как правильно исполнять человеческие жертвоприношения, решительно захлопнул книгу. Уж этим-то я точно никогда не буду заниматься.
"Темпоральная магия" читалась тяжело. Чувствовалась нехватка словаря магических терминов. После того, как Харокс осилил два параграфа, понял, что все знания перемешались в кучу. Уже жалел, что приберег загадочную книгу из тайника на потом.
"Напоминания Хельд" остались не открытыми. Харокс решил не забивать себе голову лишней информацией. После трех часов напряженной работы он понял, что чертовски устал. Зато, хоть отвлекся от невеселых мыслей.
Потихоньку начинало темнеть. От костра исходило недостаточно света и Харокс зажег магический огонек, чтобы удобнее было читать.
С трепетом он развернул кожаный сверток. Как и предполагалось, в нем находилась необычная книга. Обложка матово черного цвета на ощупь оказалась шероховатой, словно уголь, и грела руки будто пламенем из самих глубин ада. Создавалось впечатление, что книга вибрировала в руках.
Сколько же здесь мощи? Думаю, стрелка магометра зашкалила бы.
Харокс ощутил, как вновь неизвестная темная материя будто окутала его своим одеялом, проникла в сознание, заволакивая разум мраком. Он быстро соорудил два барьера колдовской защиты пока загадочная энергия неторопливо заполняла его тело. Было очевидно, что древняя магия легко могла пробить защитные заклинания мага-недоучки, но, словно подчиняясь его воле (или воле кого-то другого), она не причиняла вреда.
Он медленно открыл книгу. Ожидал увидеть текст, но вместо этого, взору открылся беспорядочный набор символов. Это точно был не шифр, и даже не иноземный язык. Сразу же стало понятно, что каждая буква представляла собой отдельное заклинание, тесно связанное с другими. В голове тут же замелькали непонятные слова, образы. Сначала маг решил, что попал под воздействие, так называемой, "ментальной" книги, о которой слышал от библиотекаря. Знания в таком случае должны сами проникать в сознание. Когда же он понял, что в его разуме поселились не знания, а то самое темное вещество, его охватила паника. Проверил свои барьеры. Нетронутая колдовская защита стояла невредимая, без каких либо следов проникновения.
Харокс прекрасно знал, что случится, если в разум случайно попадет неконтролируемая магическая энергия. Человек тогда, в лучшем случае сходит с ума. Либо умирает. Маги чаще всего погибали как раз из-за этого. Один из основополагающих законов колдовской науки: впустил в свое сознание неуправляемое магическое вещество - считай труп.
Но почему-то с ним ничего подобного не случилось. Неизвестная энергия спокойно находилась в его голове, как будто это было в порядке вещей.
Дрожащими руками Харокс перелистнул пару страниц. Поток информации в его сознании усилился. Перед глазами возник образ четырех древних монолитов: северного, южного, западного и восточного. В этих монолитах бурлила энергия сродни той, что наполняла его тело. Сила исходила из них, как из открытых каналов, но источник обнаружить не представлялось возможным. Магия с четырех сторон Миреала переплелась в едином потоке и потянулась прямо к нему. Харокс почувствовал себя мелким тараканом, на которого наступает человеческая нога.
Скорее рефлекторно он отшвырнул книгу от себя, а сам вскочил и попятился назад. Ноги не слушались. Харокс запнулся обо что-то. Упал. Он попытался прервать ментальный контакт с книгой, но ничего не получилось. Слишком поздно, - с ужасом подумал он.
Волна энергии обрушилась на него словно цунами. Затопила все пространство вокруг. Харокс скорчился на полу от невыносимой боли. Кровь застучала в висках. Сознание подернулось дымкой и угасло.
Часы на башне пробили полночь. Директор Тайной Стражи Маркус Ротвер курил свою любимую трубку и смотрел в потолок. Горьковатый запах дорогого табака давно уже пропитал каждую вещь его роскошного кабинета в императорском дворце.