— Леандра, Фуксия, живо освободите стол да тащите ужин! Князь Сианн небось с дороги проголодались!
Она нагнулась, быстро похватала рассыпанный лук, мазнув косами по деревянному полу, и, закинув овощи и нож в стоявшую у скамьи плетеную корзину, бросилась к бочке с водой, закатывая рукава:
— Сейчас, господин князь, сию минуту все будет готово.
— Можешь не суетиться, — милостиво сказал Торус, бросив у входа плащ и вальяжно устраиваясь за столом на одной из скамеек.
— Дорогая, проходите же, — чуть насмешливо кивнул он Хельге, — негоже невесте князя торчать на пороге, точно верстовой столб.
Советница прошла к столу и чинно уселась рядом, наблюдая краем глаза, как легат тщательно расправляет обрамленные тонким кружевом манжеты белоснежной рубахи — в закромах епископа Эйнара оказалась даже такая тонкая элвилинская работа.
— А где же Себастьян? — блондинка, вытирая расшитым полотенцем руки, приблизилась к столу, и Хельга заметила россыпь золотистых веснушек, стаей мошек облепивших вздернутый нос элвилиночки. — У нас как раз и мясо на подходе, а он, чай, известный любитель…
Торус устало потер глаза и чуть капризным голосом произнес:
— Да-да… Себастьян… Знаешь, милая, мясу, очевидно, придется подождать. Ну, или лучше потом повторите. Мой оруженосец остался в Сатвере. Выполнять очень важное задание. Ему нужно собрать ряд сведений, каса… ох… — это волшебница от души наступила под столом Торусу на ногу и выразительно погрозила ему из-под столешницы кулаком.
— Что «ох»? — не поняла кухарка и захлопала пшеничными ресницами.
— Ну… так… — легат неопределенно махнул рукой и недовольно покосился на Хельгу.
— Князь Сианн, — девушка немного помялась, теребя покрасневшими руками не слишком чистый фартук и, отважившись, присела рядом с мужчиной на скамейку и тихо спросила: — А он приехал?
— Кто «он»? — не понял Торус и похлопал длинными ресницами, — слушай, выражайся точнее, я ж тебе не предсказатель, в голову не загляну…
— Ну, Элвин, — покраснела девушка и опустила очи долу. — Понимаете, госпожа Аррайда сказала, что вы его привезете, и вообще, он мне привет передавал…
Эйп Леденваль кинул растерянный взгляд на Хельгу и с сосредоточенным видом начал перебирать фрукты на блюде, только что принесенном одной из «ягодок». Кухарка продолжала с мольбой вглядываться в лицо легата.
— Как тебя зовут, милая? — Хельга ласково улыбнулась девушке, борясь с легкой паникой и понимая, что имя «Элвин» слышит первый раз.
— Клаудиа я, леди, — кивнула девица, мельком глянув на советницу, и шмыгнула носом.
— Послушай, Клаудиа, — не отставала волшебница, — а госпожа Аррайда, она, когда приехала?
— Ну, — конопушки элвилиночки сосредоточенно собрались вокруг нахмуренной переносицы, и девушка посмотрела в потолок: — Это где-то ближе к вечеру было. Ее князь Мадре привез… а еще с ними эта менестрелька была, Цминова дочка; ну, и медведь…
— А где сейчас князь Мадре? — Хельга удивленно переглянулась с Торусом и вздохнула, подумав, что, схватив в тюрьме Сианна, они каким-то образом, очевидно, умудрились прозевать самого старшего князя.
— По-моему, он с невестой куда-то выехал, знаете, поди, князь особо и не докладывает, ежели недалеко. — Клаудиа внезапно широко улыбнулась, — так свадьба у него будет, вам, небось, сказать-то не успели? Он, как госпожу Аррайду привез, так и распорядился все готовить начинать, такой нетерпеливый оказался, — и повариха смущенно прыснула в кулачок.
Торус закашлялся и чуть не подавился яблоком, в которое мрачно вгрызался на протяжении всего разговора. Леди Блэкмунд заботливо постучала его по спине и криво улыбнулась:
— Какая прелесть… И когда, говоришь, свадьба-то?
— Ну, распорядились вроде как завтра, но тут я, честно говоря, сомневаюсь… — кухарка оглянулась на шныряющих по кухне поварят и заговорщицки наклонилась к Хельге, чуть не въехав золотистой макушкой по подбородку Торуса. — Поставить свадьбу готовить эту девицу, у нее ж колено…
— Какое колено?
— Правое. Кажется… ну, она же хромает, пока дойдет, куда нужно…
— Это ты о ком? — слабым голосом спросил Торус и утер ладонью лицо.
— Ну, о дочке Велита, о ком же еще… Ох… легка на помине… — повариха вздрогнула и прислушалась. Из-за неплотно прикрытой двери со стороны коридора доносились неровные шаги и сухой звук, точно кто-то размеренно постукивал деревянной палкой по камню. Тихо скрипнули петли, и на пороге возникла худенькая фигурка в мальчишечьей одежде. Торчащие во все стороны рыжие волосы девушки ярко отсвечивали от очага, а зеленые глаза, влажно поблескивая, жалобно уставились на легата.