— Если хочешь. — Молодой человек присоединился к нему. — Меня дождь не беспокоит. Только не сегодня. Как будто во мне горит огонь. Но птица жалуется.
— Хорош птиц. — Птица встряхнулась и проветрила перья, как делают все птицы, когда хотят согреться.
— Можно тебя кое о чем спросить? — Гимнура нерешительно взял молодого человека за рукав.
— Если ты позволишь мне, в свою очередь, задать вопрос тебе.
— Я... я последовал за тобой. Но не с того времени, как отдал тебе свой карабин и ушел. Я не хотел, чтобы он меня видел. Но я вернулся, когда услышал выстрел.
— Я понимаю.
— Тебя к тому времени уже не было, и твоя птица клевала Бульдога... Его лицо. Поэтому я был уверен, что ты отправишься к Сервалу, и побежал вниз по улице, чтобы догнать тебя. Может быть, ты не слышал меня из-за бури.
— Не слышал, — подтвердил молодой человек.
— И тогда твоя птица пролетела мимо и села тебе на плечо, а рядом с тобой шла девушка. Твоя... твоя птица принесла ее. Вот на что это было похоже.
— Призрак Лилии? — Молодой человек помолчал, задумавшись.
— Я так не думаю. — Голос Гимнуры дрогнул. — Знаешь, я видел Лилию. Иногда, в городе, вместе с тобой. Призрачная девушка была совсем на нее не похожа. Нет, совсем не такая, как Лилия.
— Жаль, что я ее не видел. — Молодой человек мог и не слышать Гимнуру.
— Ты должен был. Девушка была совсем рядом с тобой. Во вспышках молний я видел ее лучше, чем тебя сейчас. Я хотел спросить, кто она такая.
— Сцилла. — Это сказала птица. И не птица.
— Я ее не видел, — заявил молодой человек, — и, на самом деле, я тебе не верю. Она была рядом со мной, когда птица сидела у меня на плече, а ты бежал за нами?
Он скорее почувствовал, чем увидел кивок Гимнуры.
— Ну, и что с ней случилось?
— Даже не знаю. Ее не было с тобой, когда я добрался до тебя.
Молодой человек встряхнулся, возможно, от холода, но, возможно, бессознательно подражая птице.
— Мы зря теряем время. Где живет Сервал? Я хочу покончить с этим.
— Я тебе покажу. — Гимнура снова вышел под дождь. — Я пойду с тобой и... и помогу, если ты не против.
Они забарабанили в дверь, и, когда Сервал открыл ее, молодой человек зацепил крюком шею Сервала, выдернул его в бурю, а затем сбил его с ног стальной спинкой крюка. Внутри закричала женщина. Мгновением позже Гимнура закрыл дверь, и они услышали лязг тяжелого засова, упавшего на место.
— Ты убил Лилию, — сказал молодой человек Сервалу. — Ты изнасиловал ее, а потом убил. — Он передал свой багор Гимнуре и держал карабин Гимнуры так, чтобы Сервал мог видеть яму забвения, которая была его дулом.
— Стреляй, — прошептал Гимнура, и птица подхватила это слово, каркая: — Стрелять! Стрелять!
Сам Сервал ничего не сказал, вытирая грязь с глаз и щек, затем медленно и осторожно поднялся. Он держал кочергу, когда крюк молодого человека зацепил его, но она исчезла в грязи.
— Поскольку ты убил ее, — сказал молодой человек, — я думаю, что будет только справедливо, если ты поможешь мне похоронить ее должным образом. Если ты это сделаешь, то я, возможно, не смогу заставить себя убить тебя.
Сервал откашлялся и сплюнул, сделав полшага назад к двери, как будто ожидая, что она откроется у него за спиной.
— Стрелять! — крикнула птица, и молния осветила улицу. Сервал посмотрел на Гимнуру, чье серое стальное лезвие, казалось, почти пылало во время вспышки.
— Откажись, — настойчиво сказал молодой человек, когда гром стих. — Почему бы тебе не отказаться и не облегчить мне задачу?
— Мне нужно зайти и забрать свою одежду. — Если не считать грязи, которую дождь быстро смывал с его тела, Сервал был голым.
— Нет. — Молодой человек покачал головой. — Ты отказываешься?
— Не отказываюсь. Что я должен сделать?
— Как вы избавились от тела Лили? Ты, кажется, рассказал об этом всему городу, так что расскажи мне.
— В лесу есть пруд. — Голос Сервала был хриплым, он не сводил глаз с дула карабина, хотя тот был почти невидим в темноте и под дождем. — Мы бросили его в воду, потом стали швырять в него камни и всякую всячину, пока он не затонул.
— Отведи нас туда, — сказал молодой человек.
— Если я это сделаю...
— Отведи!
Когда город остался позади и грохот бесчисленных дождевых капель на бесчисленных миллионах листьев наполнил их уши, Сервал сказал:
— Я не убивал ее. Ты это знаешь?
Молодой человек ничего не ответил.
— Ты это знаешь? — повторил Сервал. — И не имел ее.
— Прошлой ночью в «Бочонке и Бочке» ты сказал, что это сделал.