В зале уже сервировали стол, подавали вино и закуски, но гостей не было. Тифлингесса увидела Эридана, а рядом с ним — эльфийку с длинными смоляными волосами и синими глазами, ярко-выделяющимися на фарфоровом лице. На ней было откровенное голубое платье, не скрывающее прелестей точеного тела. Видимо, эта девушка и должна была стать руками белобрысого. “Ну конечно”, - мысленно вздохнула чародейка, — “разве бы он выбрал какую-нибудь мышь?”. К ней подошел Зариллон в парадной серебристой мантии. Быстро заколдовав девушку, он сказал:
— Это мероприятие может затянуться. Когда поймешь, что заклинание закончилось, подойди ко мне. Я буду здесь.
Волшебник отступил в тень, и Кьяре стало немного совестно, что она отвлекает его от серьезных изысканий своим банальным незнанием языка. Тифлингесса поравнялась с белобрысым, тот окинул ее заинтересованным взглядом и проронил:
— Красивое платье. Словно кольчуга. Ты готовишься к сражению?
— К сражению я всегда готова, ты же знаешь, — парировала чародейка.
— Гости слегка опаздывают, но что еще ждать от господ? Это я ценю пунктуальность, — вздохнул Эридан, затем наклонился к синеглазой и произнес приказным тоном. — Ты. Всегда рядом. Улыбайся. Двигайся изысканно и ловко. Все, как я и говорил. Поняла?
Эльфийка кивнула, радостно блестя глазищами, бюст колыхнулся, норовя выскользнуть из платья. Кьяра сохранила невозмутимое выражение, но мысленно смачно выругалась.
Спустя некоторое время, прилично опоздав к назначенному сроку, на прием явились Элах и Сехтен. Бездна, как же они вырядились. Золото, серебро, драгоценные камни. “А исподнее, наверное, из шерсти единорога”, - язвительно подумала Кьяра, отметив про себя, что по местным меркам Эридан одевался весьма сдержанно. Стиль без вычурности и излишеств, и девушке это нравилось.
Альбинос улыбнулся, приветствуя гостей, а затем произнес, вальяжно растягивая гласные:
— Лорд Элах, лорд Сехтен… Добрый вечер. Прошу, присаживайтесь. Я давно обещал отужинать с вами, но дела поглотили с головой. Все же я стараюсь держать данное слово. Леди Кьяра присоединилась к нашему ужину. А это прелестное создание — Ангвис.
Он бросил взгляд на эльфийку, и та заторопилась отодвинуть стул. Слуги поухаживали за Кьярой и гостями, помогая разместиться за столом, разлили вино по кубкам. Элах поднял первый бокал:
— Ваше Величество, я не сомневаюсь, что вас отвлекло что-то срочное. Дворец полнится разными слухами. Прошу простить мою нескромность, но я привык задавать прямые вопросы. Что у вас с руками?
Эридан улыбнулся, но холодный взгляд не скрывал настроения.
— Ничего, о чем стоило бы переживать, лорд Элах, — ответил он. — Как любят говорить на материальном плане — "до свадьбы заживет".
Элах пригубил из бокала:
— Вы вновь собрались жениться? Давно пора. Вдовец — это звучит грустно.
— Грустнее, когда ты дважды вдовец, а жена при этом одна, — ответил Эйлевар, взглядом дав Ангвис понять, что тоже хочет выпить.
На лице зеленоглазого мелькнуло непонимание, Сехтен хмуро промолчал в кубок. Сказанную Эриданом остроту поняла только Кьяра.
Слуги принесли еду, разложили по тарелкам и застыли неподалеку, готовые мгновенно услужить. Ангвис наклонилась над столом, нарезая мясо в тарелке белобрысого, и оба из Терим впились глазами в ее декольте. “Так она отвлекающий маневр”, - хмыкнула про себя тифлингесса.
— Простите мою умеренность, — сказал Эридан после первого кусочка, — уверен, дома вы привыкли к большей роскоши.
— Что вы, Ваше Величество, я уже привык к вашей… своеобразности, — улыбнулся Элах, выделив слово интонацией. — Все-таки мой племянник тоже из военных. У вас есть нечто общее.
— Да, у нас общее желание побеждать, но, увы, не умение, — высокомерно отметил альбинос. — Со временем придет и это.
Шрамолиций раздраженно раздул ноздри, но ничего не ответил на остроту. Пользуясь своим положением, Кьяра могла наблюдать за гостями и отслеживать их реакции. Эридан и Элах завели скучный разговор об урожаях и доходах, погоде и нравах, не упуская возможности изящно ужалить друг друга. “Не ужин, а дуэль”, - подумала тифлингесса. Без уколов не остался и Сехтен. Молодой Терим явно злился, но молчал, пряча глаза в кубок или тарелку. Поражение явно сбило с него спеси, а, возможно, он даже побаивался Эридана.
— Лорд Сехтен, — надменно произнес Эридан, слегка подавшись вперед и вперившись взглядом в молодого Терим, — я слышал, вы вели себя очень несдержанно и зачем-то избили слуг. Поднимать руку на прислугу имею право только я. Надеюсь, это было всего лишь временным помутнением рассудка, поскольку подобной демонстрации агрессии я больше не допущу и буду реагировать весьма жестко.
Кьяра напряглась, готовая к вспышке гнева, но Сехтен проявил явные признаки смущения, и это удивило девушку. Он опустил взгляд, а затем поднял, встретившись глазами с Эриданом:
— Прошу простить мою несдержанность. Во мне много энергии, требующей высвобождения. Вы должны меня понимать.
Кивнув, тот произнес с благосклонностью в голосе:
— Я даже знаю, чем вам помочь, но придется подождать, пока мои временные неудобства закончатся.
Перестав понимать речь за столом, тифлингесса поспешила к Зариллону. Когда она вернулась, то с удивлением обнаружила, что Эридан и Сехтен завели разговор на излюбленную тему: сражения, амуниция, какие-то армейские байки и плоские как лист бумаги шуточки, что в ходу у солдат. Она могла бы поддержать этот разговор, и, скорее всего, удивила б белобрысого, но предпочла просто наблюдать. Было видно, что этот разговор занимает их гораздо больше банальностей про пшеницу и налоги. Элах насторожился, ему явно не понравилось, что недавние противники стали увлеченными собеседниками. Тифлингесса одобрительно улыбнулась, глядя на белобрысого. “Красиво вывел”, - подумала она.
Зеленоглазый поднял бокал, привлекая к себе внимание:
— Ваше Величество, почему бы нам не выпить за то, чтобы срок вашего правления был долгим и полным процветания?
Эридан кинул взгляд на эльфийку, и та подняла его бокал, но Элах не спешил притрагиваться к выпивке.
— Пока эта кошмарная зима не поглотит весь этот мир, — закончил он и осушил кубок.
Эльфийка застыла в ожидании. Зеленоглазый улыбнулся, смакуя вкус напитка:
— Отменно. Вино Золотой Долины. Оно сейчас еще больше поднялось в цене. Ведь Золотой Долины больше нет.
Заметив, как Эридан уставился на главу дома Терим, Кьяра поспешила перехватить нить беседы:
— Все течет, все меняется. Кто цепляются за старое, просто обречен на вымирание. В природе, по крайней мере, так.
— Леди, — ответил Элах, обратив, наконец-то, на нее внимание, — природа бывает жестока, бывает прекрасна, но ведь эта зима вызвана не природой. В дерево с птичьими гнездами может ударить молния. Может прийти лесоруб и срубить дерево для своих нужд, но это дерево сгубили ради прихоти и гордыни. А ведь на этом дереве жило множество уважаемых семей. Лесорубу не завести с ними дружбы.
— Птицам без разницы, почему было срублено дерево, они будут искать новое, — заметила девушка, сохраняя невинное выражение лица. — Лесорубу и не нужно заводить дружбу. Вопрос только, кто на самом деле срубил дерево, и чья это была прихоть.
— Это правильный вопрос, — сверкнул глазами Элах. — Чья прихоть погубила этот мир? Разве не ваша?
Он впился в Эридана злобным взглядом, скрывая это за лицемерной улыбкой. Белобрысый подал небрежный знак эльфийке, чтобы та поднесла бокал к его губам, сделал неспешный глоток.
— Вино и правда отменное… — протянул он, — но вы слышали леди Кьяру. Все меняется. Вместо старых домов, окаменевших заживо, появятся новые. На месте леса будет пустыня, а после снова лес или океан. Кто знает. Для такого хаотичного мира, как наш, не слишком ли много в нем замершего во времени? А насчет прихоти… Как часто вы спрашиваете богов про их прихоти? — он язвительно усмехнулся. — Я бы послушал, что они вам ответят.