Они закружили друг вокруг друга, обмениваясь короткими ударами. Утзаир был очень ловок, словно гибкая змея. Лезвие пару раз вспороло камзол Эридана, умудряясь обойти защиту, однако белобрысому разонравилось плясать. Когда Утзаир приблизился для очередного быстрого укола, Эридан встретил его ультимативным взмахом меча. Шипящие лезвие вспороло плоть эльфа, едва не поделив того пополам. Одноглазый схватился за дымящийся живот, сделал несколько шагов назад и рухнул на пол, захлебнувшись криком.
— И эту кровь даруем земле, — произнес Эридан, опустив щит.
Формула вспыхнула, впитывая кровь поверженного, толпа забурлила множеством голосов и колыханием пестрых нарядов, но никто больше не рискнул войти в круг. Подождав немного, Эридан передал щит слугам и, довольный собой, приблизился к тифлингессе.
— Очередной дом будет управляться вдовой по моей вине, — тихо усмехнулся он.
— Поздравляю, — улыбнулась Кьяра. — Сами знали, на что идут. Ты в порядке?
Она окинула взглядом прорехи на его камзоле. Кое-где ткань пропиталась кровью.
— Немного задело, — сказал он, тоже бросил взгляд на прорехи. — Малдет пропитал лезвие ядом, но, кажется, я в порядке.
— Лучше бы Арум проверил, — настояла тифлингесса, и эльф не стал спорить.
Он терпеливо пережил осмотр драконида, и пока Арум внимательно оглядывал раны, Сехтен, отделившись от толпы, раздраженно бросил:
— Не понимаю, о чем они думали? Они слепые и глухие? Они не знали, что вы убили меня?
Поморщившись от боли, белобрысый криво ухмыльнулся:
— Малдет был самонадеян, а Утзаир решил, что у него есть шанс, когда я ослаблен ранением. Он же не знал, что меня надо гораздо сильней ослабить, чтобы задуманное получилось.
Фыркнув, шрамолиций отхлебнул из бокала.
— Отравления нет, — констатировал Арум, и у Кьяры немного отлегло от сердца.
Эридан застегнул камзол и хотел было вернуться в толпу, но его остановила леди Кифель.
— Вы хорошо сражались, Ваше Величество, — сказала она. — Слышала, что вы умелый воин, но лучше один раз увидеть.
— Вы и сами воин. Разве нет? — кивнул Эридан на шрамы, которыми были испещрены руки женщины.
Она провела пальцами вдоль своего плеча, едва касаясь молочно-белой кожи.
— Всегда любила острые ощущения, — сказала Кифель, задержавшись пальцем на самой приметной отметине. — Муж заставлял сидеть дома и считать прибыль. Теперь могу, наконец, делать, что хочу.
“Сколько же у нее шрамов на теле?” — невольно задумался Эридан, но, прогнав эту мысль, улыбнулся:
— Рад за вас, леди.
Кифель развернулась, чтобы раствориться в шумной толпе, но сделав шаг, обернулась.
— Как насчет совместной тренировки? — спросила она. — Увидите, какой я воин на деле.
— Я подумаю над этим предложением, леди, — ответил эльф, вежливо кивнув, а про себя подумал: “Быстро же она нашла ко мне подход, нужно быть осторожней”.
Музыканты заиграли экзотичные на слух тифлингессы мелодии, и в толпу веселящихся гостей выбежали танцовщицы. Кьяра застала Зариллона в обнимку с одной из них. Несчастный маг не знал куда деваться, и чародейка спугнула девушку злобным рыком.
— Прости, Зариллон, — сказала она, — ты нам нужен с ясной головой, а женщины в этом плане ещё хуже вина.
Кивнув, волшебник обновил заклинание. Кьяра поспешила к Эридану, бороздящему океан безудержного кутежа. Иногда на него вешались танцовщицы, но эти были не опасны, их главный грех — следы помады и оставленные на камзоле волосы. Эйлевар относился к ним спокойно, словно они были частью интерьера. Однако попытка очередной танцовщицы обнять Эридана за шею закончилась падением розоволосой девушки из дома Эльраиль. Отпихнув надоедливую плясунью, белобрысый помог упавшей встать.
— Прошу прощения, — пробормотала она, отряхивая подол, — эти танцовщицы такие назойливые.
Она поправила прическу и вдруг забеспокоилась:
— Кажется, я потеряла украшение для волос!
Девушка начала шарить руками по полу и вскрикнула от боли: кто-то наступил на пальцы.
— Леди! Спокойно! — скомандовал Эридан, наклоняясь следом за ней. — Сейчас найдем.
Слегка разогнав гостей, чтобы было проще искать, белобрысый наконец поднял крупный ромбовидный камушек.
— Спасибо! — воскликнула девица Эльраиль, хлопнув в ладоши, а после обняла Эридана за шею и юркнула в толпу.
— Что это было? — пробормотал эльф, но его внимание отвлекла Кьяра, вздохнувшая у его плеча:
— У меня уже голова пухнет. А ещё этот зеленоглазый. Первый эльф здесь, который не путает дьявола с демоном и на удивление много знает.
— Дом Селани очень загадочен, — произнес эльф, побалтывая вино в бокале. — Оттого новость, что мои предки делали что-то совместно с ними, поражает. Я ничего об этом не знал.
— Он может знать, как достать то, что нам нужно, — заметила девушка. — Что если ваши дома вместе варили те зелья?
Мысль была дельной, и Эридан взял ее на заметку.
— А что будешь делать с домом Трабрар? — спросила Кьяра.
— Если они и правда сговорились с Лемифинви, то лучше держать врага поближе, — тихо ответил эльф.
Девушка поежилась:
— Ага, а потом пытаться понять, в кого подсадили колючки.
Воспоминания о шипах были еще слишком свежи и вызывали невольную дрожь, но эльф упрямо ответил:
— Да, это опасно, но я решил так.
“Бесполезно спорить с этим бараном, поберегу силы”, - фыркнула про себя чародейка, к тому же внимание эльфа отвлекла леди Корлуа, нетвердой походкой приблизившаяся к нему. Вино из ее бокала опасно расплескивалось, растекаясь кровавыми пятнами на подоле, но эту уже порядком пьяную женщину ничего не смущало.
— А я ищу вас, Ваше Величество, — сказала она заплетающимся языком. — Хотела выпить в честь вашей блестящей победы. Вы будете очень сильным королем, в этом нет сомнений.
Трудно было сказать, насколько она была честна в своих высказываниях, но Эридан молча сделал маленький глоток из бокала, из уважения. Женщина опрокинула в себя кубок, вино неряшливо потекло по губам и на лиф платья. Некоторые гости были порядком пьяны, но эта скорее заливала глубокое горе.
Кьяре сильно хотелось есть, но сиротское прошлое научило подолгу терпеть голод и жажду. Она посмотрела, как Эридан выпил с Сехтеном, порадовавшись про себя, что эти двое сумели найти общий язык. Иметь такого союзника было бы прекрасно. Еще ее порадовала реакция младших домов. Те с нескрываемым восхищением крутились вокруг белобрысого, желая отвоевать немного внимания. Эридан вел себя с ноткой обычного самодовольства, но вежливо. Утомившись бесконечно поднимать кубок вместе с вереницей летнего дворянства, он отстранился якобы налить вина, а сам перевел дух рядом с Кьярой.
— Рука скоро отсохнет, и сопьюсь к тому же, — пожаловался он.
Конечно, он преувеличивал, но шумные застолья в кругу чужих людей заметно утомляли его.
— Я боялась, что Сехтен снова бросит вызов, — поделилась переживаниями тифлингесса. — Он очень серьезный боец.
— Сехтен не стал бы пытаться, не так скоро, — ответил Эридан, наполнив кубок. — Он бы понаблюдал, набрался сил. Умирать второй раз он не хочет, и ему нравятся мои взгляды. Он не причинит мне вреда. Пока что, — он обменялся вежливыми гримасами с проходящим мимо представителем младшего дома. — Быть под таким, как я, ему нравится больше, чем под таким, как его дядя. Я сделал ему интересное предложение. Посмотрим, что он скажет.
Чародейка была заинтригована. Иногда он казался грубым солдафоном, простым и бесхитростным как топор, но порой в нем просыпался хитрый зверь, способный на сюрпризы. Ей хотелось бы знать, что такого он предложил Сехтену, но разговор прервала Илавин, на полной скорости врезавшаяся в Эридана. Тот даже не качнулся от удара, а вот девчонка заверещала, когда белобрысый схватил ее за тонкую ручку. Кьяра заметила, что девушка вцепилась в свернутый на поясе кнут.
— Что это ты задумала? — прорычал эльф, стиснув пальцы.
Завизжав от боли, девушка ударила его электрическим разрядом, но пальцы не разжались. Он заломил ей руку за спину, заставив выпустить кнут, и тот мертвой змеей сполз на пол.