Что-то здесь не так. Но что? Он, хоть убей, этого не знал. Вот Лиза, его любимая младшая сестренка, всегда интересовалась такими сказками. Насколько он помнил, все они заканчивались хорошо, и злодеи всегда погибали. Вот теперь он попал именно в такую сказку и ощущал себя в шкуре отнюдь не героя.
- Дастин? Дастин!
Ей, кажется, нравилось это имя. Он его всегда ненавидел, потому что отец нарек старшего сына в честь своего отца. Дастин-старший был трусом, в войне из-за его побега погибли сотни солдат, и это имя теперь запятнано клеймом позора.
- М?
Мирита протянула ему деревянную тарелку. Внутри нее дымилось ароматное рагу с овощами, и от одного его вида у юноши потекли слюнки изо рта.
Он сглотнул, на его лице отразилась страдальческая мина.
- Ты уже целую неделю ничего в рот не взял, парень, - уговаривал его Кон. - Мы вообще удивляемся, как ты еще не свалился от бессилия, так что бери и ешь!
- Нет.
- Ба! Ну, как хочешь, нам больше достанется.
Дастин кивнул.
- С вашего позволения я отойду. Подышать свежим воздухом...
Вот и еще одно: разве мертвецу нужен воздух? Ему он был нужен так же, как и сама жизнь. Значит, с ним происходит нечто совсем другое.
Он оставил позади теплый костер и шел вперед, пока не наткнулся на ольху. Узнав дерево по цвету коры, Дастин вздохнул и положил на тонкий шероховатый ствол, съеденный в нескольких местах термитами. Рейнгольц - так он назвался.
На самом деле его родовое имя было совсем другим - Дракенрок. Так звали его отца, но Дастин опасался, что его могут узнать. Зато мать приходилась здешним землям чужаком, и к ее фамилии точно не придерутся.
Юноша взглянул на дерево. Внутри него проснулась злость, и пальцы сами наткнулись на рукояти стилетов. Размахнувшись, он одновременно вонзил оба клинка в дерево.
Беззвучно. Без криков и ругани. Дастин просто всадил стилеты в кору по саму середину, и они с хрустом сломались.
Он остекленевшим взглядом смотрел на обломки в своих руках и представлял на их месте себя самого. На удивление точное сравнение, между прочим. Вся его жизнь прошла как на острие ножа, а теперь она вдруг дошла до ручки. И сломалась.
Хмыкнув, парень отбросил бесполезные рукояти в сторону и сполз на землю.
Что делать дальше? Ответа на этот вопрос он не знал. В таких ситуациях он любил скидывать груз ответственности на других и доверялся случаю, а теперь остался один.
- Господин Дастин?
- Господин? Уже нет, Нина. Пусть вас не смущает мой странный говор... От господина у меня не осталось ровным счетом ничего.
Сказав это, он снова закашлялся. Женщина села рядом на колени и помогла ему, придерживая за локоть.
- Чего... чего вы хотели?
- Помочь.
Увидев в ее глазах странный фанатичный блеск, Дастин обеспокоенно бросил взгляд за ее плечо в сторону костра.
- Ты голоден? Мой ребенок недавно родился мертвым, - ее взгляд помрачнел.
- Соболезную. Я не совсем понимаю, причем тут это.
- Они горюют, хоть и не показывают этого. Повитуха сказала, что у меня больше не будет детей. Мне порой кажется, что даже Мирите от этого хуже, чем мне самой.
Нина вдруг подняла глаза и вцепилась пальцами в его ворот. От неожиданности юноша даже не стал сопротивляться. Он смотрел, как слезы текут по ее щекам, и не знал, какого черта тут вообще происходит.
- Она еще маленькая, моя дочь, господин Дастин. Она еще ни разу не лежала с мужчиной и скоро выйдет замуж за хорошего человека. Прошу, не трогайте ее!
- Я не...
- Вы обещаете?
- Да!
- Тогда я вам помогу.
С этими словами женщина стала возиться с завязками на корсете платья и спустила лямки вниз, открывая его взгляду налитые холмики слегка обвисшей от возраста груди.
У него перехватило дух.
Дастин стал вставать. Нина схватила его за руку и усадила обратно. Когда юноша со стуком рухнул на землю, женщина глянула за спину и убедилась, что их никто не слышит.
- Скоро они придут за нами, - объяснила она. - Кон с того дня всегда обо мне беспокоится.
- Святая Райна, оденьтесь!
- Нет, вы не поняли. Хоть у меня больше нет детей, у меня еще есть молоко! Я понимаю, может, оно не такое, какое бы было...
- Что вы несете?
- Если вы брезгуете, я принесла с собой кружку. Вот, она чистая! - Нина ткнула ему под нос глиняный кувшин. - Я могу нацедить его туда...
Даже не дожидаясь его ответа, женщина обхватила пальцами розовый кружок соска, и молоко медленно полилось вниз. Дастин смотрел на все это совершенно остолбенев. Очнувшись, он поднялся с земли и гневно выдохнул сквозь зубы.