Этот не совсем гигиеничный (на взгляд европейцев) обычай возник из чувства духовной солидарности японцев. В глубокой древности совместное распитие сакэ с подливанием друг другу означало ни много ни мало – обмен душ. Как правило, сакэ пили из одного кувшина или из одной чашечки. Пьющие, делясь одной емкостью, создавали особые родственные связи между собой. И сейчас соблюдение этого обычая подчеркивает торжественность момента. Возьмите хоть брачную церемонию, когда новобрачные пригубляют из одной чашечки, хоть посвящение в семью якудза нового члена, когда из одной чашечки пьют «сынок» и «папаша». Подобный обмен душами абсолютно не понятен иностранцам.
По их мнению, все это – сплошная антисанитария и ничего больше. Действительно, восток – дело тонкое! Правда, и среди японцев все реже можно услышать «онагарэ тёдай». Особенно это относится к молодежи, которая больше налегает не на духовную солидарность, а на пиво, а обмен кружечкой пива – это не обмен чашечкой и не каждому по силам.
Особыми приверженцами пути сакэ были самураи, которые в пылу буйных оргий частенько выходили за рамки, забывая об истинной цели пути, на который они встали. И как результат такой забывчивости на следующий день они имели учащенное сердцебиение, позывы к рвоте, боль в голове и прочие признаки тяжелого похмелья. Вот для таких «путников» была издана книга под названием «Правила пития сакэ для самураев» («Буси но сакэномихо»). Вряд ли автор этой книги догадывался, что основная причина всех этих мучений лучших сынов самурайского сословия – ацетальдегид, токсичный продукт разложения спирта, попавшего в организм человека, содержащимся в печени ферментом под названием алкогольдегидрогеназа (кстати, многие специалисты объясняют пониженную, по их мнению, переносимость алкоголя японцами недостаточностью еще одного фермента – альдегиддегидрогеназы, который превращает ацетальдегид в ацетат). Тем не менее, следующие его рекомендации по уменьшению возможной тяжести похмелья представляются актуальными и в наши дни.
1. Пить надо, распрямив спину и приняв правильную осанку.
2. Для устранения остаточных признаков опьянения нужно расслабиться, успокоиться, выпрямить спину и спеть длинную песню.
3. До, во время и после принятия сакэ необходимо есть сладкое (здесь подойдет и «сируко» – сладкий суп из красной фасоли с рисовыми клецками, и сладкое сакэ, и конфеты-тянучки).
И что интересно. Все эти рекомендации подтверждаются современной медициной; правильная осанка и длинная песня увеличивают поступление в организм кислорода, что ускоряет окисление спирта, а прием сладкого восстанавливает содержание в крови сахара, снижающееся за счет спирта. Как видите, путь сакэ сопряжен с определенными трудностями и не каждый сможет его осилить. Не беда! Имеется масса других путей, по которым может отправиться ищущая натура. Только выбери – и вперед! В конце концов, помимо кадо, дзюдо, кэндо есть ведь и ходо – путь пешехода (тротуар), по которому идут все. Тех же, кто по медицинским показаниям или по настойчивым, переходящим в плач и угрозы, пожеланиям жены вынужден будет отправиться по новому для себя пути чая (ведь тоже, как-никак, тонизирующий напиток, который разливается по чашкам), хотелось бы несколько ввести в курс дела.
Основу чаеводства и чаепития в Японии заложил монах Сайте (766—822), выдающаяся личность в истории и культуре Японии. Возвратившись из танского Китая, он создал секту эзотерического буддизма «Тэндай». Помимо сутр священной горы Тэндай (по-китайски – Тянтай), он в 805 г. привез из Китая и семена чайных кустов, которые сам и начал выращивать. Не исключено, что это были семена с чайных плантаций на склоне горы Тэндай. Тогда получается, что он засеял на японской земле не только семена китайского учения «Тэндай», но и частицы самой этой горы. Так или иначе, но уже в эпоху Хэйан чай получил довольно широкое распространение и как целебный напиток, и как средство устранения сонливости. В начале эпохи Камакура в дзэнских монастырях Японии по примеру китайской братии стали заваривать чай в порошке. Очищенные листья чая истирали в порошок в ручной мельнице, порошок насыпали в чашку в виде пиалы, заливали кипятком, «чайный кипяток» («тя но ю» – именно так по-японски называется чайная церемония) взбивали бамбуковой кисточкой, похожей на помазок для бритья, и пили вспененный чай. В процессе монастырского чаепития и был заложен фундамент «пути чая» («тядо») – пути духовного совершенствования и самоосознания.
Первые наработки в реформировании и систематизации «тядо» приписывают дзэнскому монаху Мурата Дзюко, обучавшему премудростям чайной церемонии восьмого сегуна Асикага – Ёсимаса. Мурата Сэнсэй провозгласил принцип «вабитя» – скромной уединенности чаепития. Такой подход очень понравился сегуну и с его «подачи» начал распространяться по стране. Таким образом идеология дзэн, столь характерная для исполненных черной тушью картин «суйбоку-га» и садов камней, проникла и в мир чая. Продолжил работу в этом направлении Такэно Дзёо, а уже придал законченную форму чайной церемонии в стиле уединенности и скромности незабвенный Сэн Рикю. Он установил методологию проведения чайной церемонии, правила для легкой закуски, подаваемой перед церемонией, и живых цветов, олицетворяющих в чайной комнате красоту природы, требования к квалификации знатоков чайной церемонии и другие нормы ее формализации.
Сэн Рикю родился в семье богатого купца из города Сакаи, недалеко от Киото. В бурные годы враждующих провинций этим городом владели и Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси. Сэн служил и тому, и другому. Особые отношения у него сложились с Хидэёси, больше походившие на отношения между учителем чайной церемонии и его учеником, а не господина и вассала. Сэн Рикю призывал к простоте чайной церемонии без всяких излишеств как в посуде, так и украшениях. Для него церемония была не самоцелью (собраться, мол, попить чайку, посплетничать, убить время и – по домам), а средством совершенствования внутреннего духовного мира и достижения гармонии с природой. На определенном этапе это стало явно противоречить воззрениям Хидэёси (один его золотой чайный павильон чего стоит!). Более того, пользуясь близостью к объединителю Японии, Сэн вышел за рамки философско-этических поисков, став активно участвовать в политической жизни страны (попытки примирить враждовавшие кланы Симадзу и Отомо и склонить на сторону Хидэёси крупного купца Симаи Сосицу их Хаката). К тому же стремление Хидэёси к роскоши все усиливалось. Сэн Рикю, поборник скромности, уже не мог выносить прихотей ученика, который в помыслах своих уже был властителем Кореи, да что там Кореи – всего минского Китая! В конце концов, ученику так надоел учитель со всей своей скромностью, что Хидэёси приказал Сэну совершить сэппуку, иначе говоря – харакири. И приказ, как водится в Японии, был выполнен… Да, куда только не заведет путь чая в поисках истины! Дело Сэн Рикю продолжили его ученики, создав разные школы пути чая, которые не потеряли своей привлекательности и в наши дни.
Кстати, и Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси любили крепко выпить как чаю, так и сакэ. А это лишний раз доказывает полное отсутствие антагонистических противоречий между путями сакэ и чая. Их можно прекрасно совмещать! Например, по выходным в кругу семьи искать истину на пути чая, а по суровым будням, как только выдается свободная минута, отправляться вместе с друзьями по пути сакэ в поисках духовного совершенства.