«Так что, дорогой мой, – обращаюсь я к самому себе, – тебя ждут большие неприятности, и избежать их не удастся, не удастся откупиться ничем, разве что заранее и мучительно отказаться от своего тела. Только и сам отказ оформляется в этом теле как отказ тела, а следовательно, отказ тела от тела только усиливает целостность и мощь этого тела.
И все твои действия – это действия тела, которое любит себя, наслаждается собой, страдает собой, соотносится с собой, живет в себе. Напрягая и расслабляя ткани своих образных переживаний, определяя их понятиями, создавая смысловые связки, забрасываешь все это, как пращой, языком своим в иные поля сознания, которые точно так же из единого поля порождаются теми, кто считает себя отдельными личностями. А только такие и есть, только такие и существуют. Только когда ты отдаешься своим телом в большей размерности потоки – семьи, рода, народа, страны, человечества – и начинаешь действовать движениями переживаний этого уровня, тогда любовь твоего тела в себе самом становится любовью твоего мира в себе самом, и ты осуществляешь все так называемые внешние действия посредством этого живого и мощного переживания целостной любви всего сущего. Ибо именно этот поток животворящего божественного света и проявляет из вечной тьмы небытия плавные и упругие линии действительного волшебства творения мира.
И избежать беды мучительной тебе удастся не путем отказа от своего тела, а только расширением своего тела до бесконечности всего сущего и несущего мира. Когда прячешь себя во всем мире, тебя можно украсть только вместе с этим миром.
Так разве можно не ценить беду своего тела? Ведь только это усилие по отделению от оцененной ценности позволяет тебе осуществлять управление миром, и только в этом случае мир свободно доверяется твоей воле, отдает себя в твою власть, то есть только так ты можешь стать действительным правителем этого мира.
Тело твое становится проводником и течет по проводнику, по руслу реки любви, то есть действия придания безусловной ценности всему сущему, действия выявления и осознания осязаемого присутствия живого творца, Бога, прародителя всего сущего во всем, так же как и в себе самом. Более того, здесь исчезает граница, различие себя и другого, и ты просто вообще перестаешь различать, так как в таком виде, в состоянии совершенной мудрости, больше нет и не может быть обыденного, сличающего и различающего, меряющего, соизмеряющего и примеряющего все на себя ума».
Глава 14
Видеть невидимое
Об управлении состояниями, делами и обстоятельствами
Имена в мире твоего сознания даются вещам ощутимым или через уподобление ощутимым вещам. Здесь же речь идет о том, что направляемый обычными усилиями взгляд шарит по поверхностям предметов и очертаниям их в мире предметных отношений. Так же построен и ум. Если ты делаешь очень простое усилие видеть то, что находится между проявленными во взгляде очертаниями и пятнами разного цвета и интенсивности, тогда начинают в поле зрения возникать явления, которые до того пережить тебе не получится. Вот то, что появляется на границе полей зрения явленного и неявленного можно определить именем, например «рассеянное» или «размытое».
Если средоточие твоего внимание переходит в область слуха, тебе тут же стоит начинать делать усилие, чтобы слушать то, что звучит между звуками. Вот это явление на границе состояния и ощутимого явления определяется именем, например «разряженное», «тонко звучащее».
Следующее усилие направляется на то, чтобы уловить, схватить и удержать то, что не улавливается обычным усилием. Вот именно в этой области возникает явление, которое можно определить именем «тончайшее», «мельчайшее» или «неуловимое».
Пережить эти явления невозможно, попадая в те области обычным усилием рассуждающего ума, то есть не получится поставить вопросы и по лесенке последовательных ответов выбраться на желанный берег предощущаемых переживаний. А потому и невозможно определить эти состояния-явления.